Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

(мурлыкает на готике)

Hue, hue convenite nunc scriptores slashi!
Pedem tendite, Cursum addite.*
Эй, соберемте-ка слэшеписателей изощренных!
Все мчитесь сюда быстрой ногою легкобегущей

Это я к тому, что в Тандерхоке уже лежит перевод того-самого.
www.diary.ru/~thunderhawk/p135044078.htm

@темы: переводы, фривольности, WH40K

---

"Базлали на высоком готике" (с)

- Virtus post nummos!
- А можно... nummos post virtus?
- Можно. Но nummos - вперед!

@темы: быт, нравы и все такое

---

ИтаГ, завершаю...

... перевод пикантной сцены из Макнилла

Пикантная сцена, финал ("А в мозг - увлекательнее вдвойне" (с)

НА ПОЛУ ВОКРУГ Уриэля и Леодегария красовались концентрические круги, высеченные сервиторами с лицами, закрытыми капюшонами, и ацетиленовыми горелками в руках. Желобки в камне были заполнены пузырящимися струйками расплавленного серебра, которое сервиторы разливали из золотых урн, которые висели у них на спинах. Пространство между кругами было покрыто странными символами, значения которых Уриэль не понимал - они тоже были вырезаны в камне и заполнены расплавленным серебром. Столб пара поднимался над изображениями, когда сервиторы заканчивали очередной серебряный знак.
'Испытания Инквизиции,' - произнес Леодегарий. - 'такие же древние, как и мой Орден. Глазами моего разума я взгляну в самые темные и сокровенные закоулки твоей души. Я узнаю все твои помыслы. Тебе ничего не скрыть от меня. Сейчас ты можешь спасти себя от ужасных мучений. Если ты чувствуешь зло в себе, признайся в этом - и умрешь быстро. Но, если смолчишь сейчас, и я обнаружу хотя бы след порчи - твоя смерть будет долгой и мучительной.'
'Мне не в чем сознаваться,' - ответил Уриэль. - 'Порча не коснулась меня.'
Леодегарий кивнул, словно перед ним разыгрывали знакомый, множество раз виденный спектакль. 'Увидим.'
Знаки, покрывавшие пол, были наконец завершены, и сервиторы скрылись в темноте, оставив Уриэля и Леодегария одних. Но, едва сервиторы отошли, к ним приблизились семь других аколитов; в руках у каждого был факел, их капюшоны были опущены на спину. Отблески огня плясали на их лицах, и ужас, который внушали их морщинистые, безволосые головы, заставил Уриэля пожалеть о тьме, которая окружала его раньше.
Их лица были лицами трупов, найденных в песках пустыни, покрытые морщинами, иссушенные, словно из них выпили душу и жизнь. Они были слепы, пустые глазницы обожжены - и Уриэль не мог сказать, сделали это человеческие руки, или ужасные видения Хаоса.
Будучи космическим десантником, во время своей службы Императору, Уриэль не раз сталкивался с тем, что способно было повергнуть в неописуемый ужас: он видел древних, как сами звезды, богов, сражался лицом к лицу с самим Великим Пожирателем, побывал в обиталище демонов... но эти жалкие создания казались ему самыми ужасными существами в галактике из всех, которых ему когда-либо приходилось видеть.
Жуткие аколиты окружили их, создав охранительный круг - и затянули странное, едва слышное песнопение; их голоса напоминали треск помех на радиоволнах. Песнопение поднималось волной атональных звуков, без ритма и мотива - и Уриэль ощутил, что его органы чувств отключаются - так же, как во время его дороги в тюрьму с капюшоном на голове.
'Нуль-сервиторы создают барьер для любого психического вмешательства извне.' - объяснил Леодегарий. 'Вместе с линиями силы, которые начертаны на полу, они не позволят варповой порче покинуть этот круг, даже если я буду недостаточно решителен и не смогу обнаружить ее во время дознания.'
'Я понимаю, зачем нужны все эти предосторожности,' - произнес Уриэль. - 'но вновь говорю тебе: в них нет необходимости.'
'Замолчи.,' - приказал Леодегарий, шагнул вперед, заключая лицо Уриэля в свои ладони. - 'я начинаю испытание.'
Уриэль чувствовал, как холод от металлических перчаток охватывает его кожу, сводит мускулы, проникает до самых костей черепа. Холодные, ищущие пальцы открыли его разум, как шкатулку и сейчас копались внутри. Непроизвольно Уриэль начал сопротивляться, его воля противилась вторжению, пытаясь выстроить ментальный барьер. Он смотрел в льдисто-холодные синие глаза Леодегария - и мир сузился до этой леденящей синевы, которая светилась, словно заряжаясь энергией от потрескивающих линий власти на полу - линий, которые он не мог разорвать.
Уриэль чувствовал, как все его тело немеет, теряя чувствительность - разум Серого Рыцаря пробивался сквозь защиту, к его мыслям.
'Сопротивляешься?' - произнес Леодегарий, его воля неумолимо приближалась к цели, сламывая сопротивление Уриэля. - 'Значит, тебе все-таки есть что скрывать?'
Уриэль хотел ответить - но язык не повиновался ему. Он пытался убрать защиту и позволить допрашивающему проникнуть в свои мысли, но естественная реакция человеческого разума - защититься, затаить свои тайны, укрыть то, что происходит в нем - оказалась сильнее. Но даже сейчас, когда все его силы были направлены на сопротивление, он понял, что все усилия будут напрасны перед безжалостной силой воли Серого Рыцаря. И это понимание позволило открыться, наконец-то допустить другого в заветную крепость своего разума, в бдительно хранимое место, где нашли пристанище его сомнения, страхи, надежды и устремления.
Он открыл Леодегарию все, что делало его Уриэлем Вентрисом, позволил увидеть это, узнать и понять. Все его добродетели и пороки были выставлены для обозрения... и если бы Уриэль попытался что-то скрыть - он поплатился бы жизнью. Но странное дело - именно сейчас, когда последние преграды между ним и Леодегарием исчезли, он не испытывал никакого страха.
Он чувствовал поглощающее присутствие Серого Рыцаря внутри своего разума, духовная сущность воина слилась с Уриэлем, Леодегарий в одно мгновение узнал все, благодаря чему он стал воином Ультрамаринов. Все - от озаренных бледно-голубым светом пещер Калта, которые он помнил с самого раннего детства - до битвы с Лордом Бескожих - стали частью сознания Серого Рыцаря, и на какое-то мгновение Уриэлю показалось, что их души слились в одну.
Леодегарий узнал об Уриэле все - но и Уриэль узнал о Леодегарии многое... или, по крайней мере, то, что Серый Рыцарь счел нужным показать ему. Он видел десятилетия битв, годы учения и уединенных молитв, видел жизнь, полностью и без остатка отданную исполнению своего священного долга
Леодегарий был героем в полном, истинном значении этого слова; воином, для которого единственной наградой, славой и смыслом в сражении было - ощущать себя частью братства, единственной преграды, стоящей между жизнью человечества и его уничтожением. Уриэль видел бесчисленные и безвестные битвы, в которых на весах лежала судьба миров.
Он видел триумфы и поражения. Победы и самопожертвование, которого не могли представить себе простые смертные.
Но эти жертвы были необходимы для того, кто защищал Империум - и собственные победы Уриэля казались бледной тенью деяний, которые совершил этот великий герой.
На краткое мгновение их жизни переплелись, соединяясь воедино - и эта связь казалась настолько глубокой, что Уриэля охватила паника: он чувствовал, как его индивидуальность исчезает, поглощенная всеподчиняющим разумом Серого Рыцаря.
А потом все закончилось.
Словно меч, выдернутый из раны, сила Серого Рыцаря покинула разум Уриэля и он повис на цепях, удерживавших его. Он упал на колени, внезапно ощутив полное, безысходное одиночество - и эта пустота была невыносима, словно у него похитили часть его живой души.
Что могут значить два Ультрамарина по сравнению с тем, чему Леодегарий противостоял в своих многочисленных битвах? В великолепном гобелене, в котором сплетались нити судеб - судеб целых галактик - жизнь Уриэля не имела никакого значения, и он не проронил бы ни звука, если б Леодегарий решил оборвать ее прямо сейчас.
'Мир с тобой, Уриэль Вентрис,' - произнес Леодегарий. - 'Любой человек пребывает в унынии после того, как его разум соединяется с силой, превосходящей его. Тебе поможет твоя гордость, воин - скоро ты вспомнишь истинную цену себе.'
Уриэль, не отрываясь, глядел в лицо Леодегария - прекрасное, безупречно-правильное, величественное. Облик великого героя, защитника человечества навек запечатлелся в его мозгу, очерченный огненными линиями.
'Ты заглянул мне в душу' - каждое слово давалось Уриэлю с трудом. - 'Теперь ты знаешь, что порча не коснулась меня.'

@темы: переводы, WH40K

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"А ранее эта история называлась....

"Золотая Стратегия" (с)
www.diary.ru/~undel21/p100744952.htm

@темы: Быт, нравы и все такое

---

Еще один скетч....

...о пользе грамотности.
(навеян рабочим общением с представителями многочисленных региональных филиалов)

О летописях

О летописях
Рассказывают, что во времена оны Повелители Ночи, подобно другим Легионам, решили вести летопись, в которую желали записывать все важные и интересные события своей жизни.
Заглавия «книга» (как у Темных Ангелов), «сага» (как у Космических Волков) или «слово» (как у Белых Шрамов) Повелители сочли недостаточно звучными – и решили назвать летопись «анналами».
Боевые братья из других Легионов, видя это заглавие, почему-то смущались и симпатично краснели, или ржали, как больные…
Причины такого странного поведения выяснились, когда Фулгрим – примарх Детей Императора, в личной беседе поведал Конраду Керзу – примарху Повелителей Ночи, что слово, которым его Легион назвал свою летопись, надо писать не с одной, а с двумя буквами "-н-".

@темы: вторчество, WH40K, скетчи

---

Ну, продолжу

...перевод пикантной сцены от Макнилла

Пикантная сцена, часть II (варнинг - садо-мазо растет и хорошеет)

Другой Серый Рыцарь, стоявший сбоку и позади Леодегария, тоже облаченный в сверкающий силовой доспех, с почтением принял его великолепный шлем. Позади них появились два сервитора, их тела блестели от пота. Они тащили дымящуюся жаровню, из которой торчали раскаленные железные прутья.
Уриэль почувствовал, как цепи, на которых он висел, ослабляют натяжение, и его опускают на пол. Цепи ослабляли дальше - теперь он мог опустить руки.
Он повел плечами, расслабляя онемевшие мускулы и вправляя кости обратно в суставы. Никто из стоявших рядом не сделал ни единого движения, не снял наручников, которые по-прежнему сковывали его запястья.

"Скажи, почему я не должен убивать тебя?" - произнес Серый Рыцарь.
На секунду Уриэль замешкался, не зная, что сказать. Глупая простота вопроса поставила его в тупик, он не мог найти ответ.
"Я - верный слуга Императора", - ответил он наконец.
"Я уже слышал это", - заметил Леодегарий. По его голосу было ясно, что он не верит ни единому слову пленника. - "Поэтому я собираюсь заглянуть в твой разум, прочесть в самых сокровенных глубинах твоей души. Я узнаю о тебе все, Уриэль Вентрис, и, если найду, что ты чист - ты сможешь вымолить прощение Императора, но, если я обнаружу любые следы порчи, или скверну, которую ты скрываешь, тело твое будет очищено огнем".
"Понимаю" - отвечал Уриэль. - "Мне нечего скрывать".
"Все порченные обычно так говорят" - заверил Леодегарий. - "Ты был бы удивлен, если б узнал, сколько раз я это слышал - как раз от тех, кому было что скрывать".
"Я служу Императору" - повторил Уриэль. - "Порча не коснулась меня".
"Это мне решать" - сообщил Леодегарий. - "А сейчас помолчи".
Уриэль кивнул, понимая, что его жизнь сейчас в руках этого воина. Одного его знака было достаточно, чтобы прикончить его, навеки стереть его с лица Империума. И все, что он сделал, все героические деяния, что он совершил - тоже исчезнут и забудутся, словно его никогда не было.
"Назови свое имя и звание" - сказал Леодегарий. - "Мы должны их записать".
"Я Уриэль Вентрис, бывший капитан Четвертой Роты Ордена Ультрамаринов"
Стоящий позади Леодегария аколит-стенограф записал слова Уриэля на листе пергамента, дробно постукивая чернильными стержнями, которыми заканчивался каждый из его пальцев. Теперь они могли стать и оправданием, и последними словами сказавшего их.
Леодегарий кивнул и одним быстрым движением, схватив Уриэля за плечо, развернул к себе. Уриэль стиснул зубы, только что вправленная кость болезненно дернула в суставе.
"С твоего тела выжгли знаки Ордена и роты"
"Да" - ответил Уриэль. - "Их свели, когда я уходил с Макрейджа на Смертельное задание. В общем... нас изгнали. Поэтому нам не подобало больше носить знаки нашего Ордена"
"За что тебя отправили на Смертельное задание?" - задал вопрос Леодегарий, и Уриэль увидел, как один из сервиторов рукой в толстой защитной перчатке достал из огня один из железных прутьев. Он протянул его Леодегарию, но Серый Рыцарь, казалось, не обратил на это внимания.
"Я нарушил Кодекс"
Леодегарий кивнул, словно ожидал услышать именно это. Может быть, он уже допрашивал Пазания, и тот все рассказал? Уриэль подумал о друге и рискнул задать вопрос: "Где сейчас Пазаний?"
Серебристая перчатка стиснула его горло, Леодегарий протянул руку и взял раскаленный прут, заканчивавшийся клеймом в виде увенчанного нимбом черепа. Одним скупым, плавным движением он повернул клеймо и прижал его к плечу Уриэля - туда, где раньше была вытатуировано изображение аквилы.
Все тело Уриэля пронзила мучительная боль, когда раскаленное докрасна железо обожгло его плоть. Его колени подогнулись, он едва сдерживал крик, пока Леодегарий прижимал раскаленный металл к его коже. Воздух наполнился дымом и жуткой вонью паленого, обуглившегося мяса. Боль стала невыносимой - но Уриэль закрыл глаза и сосредоточил все силы своего разума, чтобы взять ее под контроль.
Леодегарий отвел клеймо, и Уриэль судорожно вздохнул. Боль по-прежнему была с ним - лишающая воли, жгучая, мучительная, но она не шла ни в какое сравнение с агонией, которую он испытал, горя заживо - сейчас по его плечу словно стекала прохладная вода.
Два прислужника-хирурга в длинных бесформенных одеяниях вышли из темноты за спиной Серого Рыцаря, и боль сменилась прохладным, успокаивающим ощущением от наложенного на рану контрасептика и противоожоговой повязки.
"Первый урок" - произнес Леодегарий, возвращая клеймо сервитору. "Когда мы начнем, ты будешь говорить только когда я разрешу. Понятно?"
"Да" - ответил Уриэль. - "Я понял"
"Тогда ты готов к первому испытанию, - сообщил Леодегарий. - эти испытания проводит Инквизиция, чтобы решить, виновен ты, или нет".
"О чем ты будешь спрашивать меня?"
"Спрашивать?" - удивился Серый Рыцарь. - "Я не буду спрашивать ни о чем".

@темы: переводы, WH40K

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Говорят, что в мозг - ...

... увлекательнее вдвойне" (с)
А для наглядности - пощу перевод пикантной сцены из "Земли, которая убивает" (Killing Ground) Г.Макнилла

Пикантная сцена, часть I (варнинг - под катом ангст и садо-мазо)

РУКИ УРИЭЛЯ ОБЖИГАЛА боль, его запястья были стерты в кровь наручниками из серебристого металла, которыми он был подвешен над холодным, жестким полом темной камеры. Он не мог определить, большая она или маленькая, но мысленно составил чертеж камеры - по эху, которое отзывалось на его крики.
Прошло несколько дней после битвы с Бескожими, но он не мог точно сказать, сколько: темнота не менялась, а его тюремщики не давали ему никаких знаков, которые помогли бы отследить ход времени.
Его тюремщики... Серые Рыцари...
Эти воины, легенды о которых рассказывали благоговейным шепотом; сражавшиеся с самыми ужасными противниками: демонами и нечестивыми тварями, которые появлялись из-за грани космического пространства, известного людям. Благороднейшие, окруженные немеркнущим ореолом славы, и самые беспощадные из служителей Императора.
И теперь их взоры были обращены к Уриэлю.
Уриэль не мог постичь, за что ему ниспосланы такие муки; казалось ужасной ошибкой, что Адептус Астартес, такие же, как и он сам, причиняют ему такие страдания. Он не чувствовал за собой никакой вины - разве он и Пазаний не выбрались живыми из самого ужасного места в галактике, логова жутких и отвратительных монстров?
Но - уже в который раз - проклиная себя за то, что случилось, он понимал, что и не должен был рассчитывать ни на что другое. Теперь Уриэль находился во власти тех, кто гораздо лучше него понимал опасность, которую может таить скрытое присутствие демона.
С того времени, как его захватили Серые Рыцари, он не видел света. Едва Леодегарий вытащил его из-под груды развалин, к нему приблизились несколько крепких, мускулистых сервиторов. Они несли длинные гибкие шесты, заканчивавшиеся широкими металлическими ошейниками, усаженными изнутри острыми шипами.
Ошейник сомкнулся, и Уриэль понял, что при малейшем сопротивлении длинные тонкие острия вонзятся ему в горло. Аколит в длинном бесформенном одеянии взял большой капюшон из чего-то вроде грубой мешковины. За секунду до того, как капюшон надвинули ему на голову, закрывая глаза, Уриэль успел увидеть Пазания - он был в таком же ошейнике, и под конвоем Серого Рыцаря шел к трапу серебристого тандерхока.
Ткань, из которой был сшит капюшон, оказалась не совсем обычной - она полностью блокировала восприятие окружающего; Уриэль не мог понять, где он находится. Все пять его чувств работали впустую, им овладело странное безразличие - словно его внезапно и полностью отрезали от привычного, осязаемого мира.
Его ввели в тандерхок, привезли сюда, и заперли в камере, где он томился сейчас. Уриэль не знал, где находится - и что с ним будет дальше.
Чьи-то руки защелкнули на нем наручники и сняли капюшон; ему обрили голову; потом рывком подняли с пола - и оставили скованным в темноте.
Едва слышные звуки песнопений дрожали в насыщенном благовониями воздухе, ускользающий от понимания, невнятный мотив повторялся снова и снова, с раздражающей монотонностью. Уриэль не видел источника звука, но чувствовал какое-то движение в темноте - такой непроницаемой, что даже он со своим генетически-улучшенным зрением не мог разобрать ничего определенного. Он понимал, что за ним наблюдают - и говорил, во весь голос кричал о своей невиновности и верности Императору... но они слышали подобное сотни раз, и часто из уст еретиков или пособников демонов. Через некоторое время он прекратил эти бессмысленные попытки и сосредоточился, стараясь унять боль в плечах.
Под его весом кости начали выходить из суставов, вися в темноте, он чувствовал, как его растянутые и скрученные мышцы дрожат от напряжения. Серебристый металл наручников впивался в запястия, на предплечьях темнели потеки свернувшейся крови.
Уриэль услышал тяжелые шаги, приближавшиеся к нему из тьмы. Озаренный светом факела, к нему приближался облаченный в серебристую броню гигант, который вытащил его из-под развалин.
Отблески пламени плясали, отражаясь в отполированных пластинах его великолепного доспеха - огромной, несокрушимой терминаторской брони.
Воины-терминаторы обладали громадной разрушительной силой, они становились идеальными машинами убийства, настоящими танками в человеческом обличии. Астартес в доспехе VII модели был хорошо защищен, и сохранял свою смертельную для врагов скорость - терминаторская броня делала носящего ее практически неуязвимым... за счет потери в быстроте движений.
Своим опытом и непревзойденным боевым искусством этот воин превосходил терминаторов-ветеранов из ордена Ультрамаринов, пожалуй, настолько же, насколько эти терминаторы превосходили самого Уриэля. Находиться в присутствии этого воина - даже в качестве пленника - было великой честью.
Леодегарий снял шлем, и Уриэль увидел его лицо - оно казалось изваянным рукой искусного скульптора и походило на лики ангелов безукоризненной правильностью черт. Серебристые брови подчеркивали чистую синеву глаз, а белые волосы поднимались надо лбом коротким "ирокезом". Физическое совершенство воина несомненно отражало незапятнанность его души - своей безупречной красотой Серый Рыцарь напомнил Уриэлю Астартес из Ордена Кровавых Ангелов.
За Леодегарием следовала группа аколитов в длинных одеяниях с закрывающими лица капюшонами. Один из них читал что-то по огромной книге, лежавшей на аналое, укрепленном на сгорбленной спине ползущего перед ним карлика, второй нес серебряную курильницу в виде аквилы, из которой поднимался дымок благовоний. Другие несли на бархатных подушках различные предметы - некоторые из них выглядели как орудия пыток, назначения других Уриэль не мог понять.

@темы: переводы, WH40K

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И еще из старого

Поучительная история о пользе владения иностранными языками

Поучительная история о пользе владения иностранными языками
Рассказывают, что у одного планетарного губернатора служила в качестве штатного переводчика некая молодая сестра из Ордена Диалогус. Переводила она блестяще - губернатор просто не мог нахвалиться... но, поскольку все люди несовершенны, была подвержена хотя и безобидному, но все же - пороку.
Сестра любила выпить - нет, не надраться до поросячьего визгу, а употребить чуть-чуть, как она сама говорила, "для вдохновения". Вдохновившись таким образом, сестра, случалось, начинала проветривать различные специфические выражения - от вульгарных до вовсе непечатных - на любом из примерно трех десятков языков, которыми владела.
И вот однажды случилось так, что на планету, при губернаторе которой служила сестра, совершил налет кабал Темных Эльдар. Остроухие бандиты прокатились рейдом по всему континенту, не щадя никого, добрались до столицы и осадили губернаторский дворец. Поглядев на вражью авиацию, упорно кружающую вокруг дворцовых башен, губернатор опал с лица, но твердо попросил:
- Сестра, направьте им астропатическое сообщение, что мы не сдадимся!
- Нипраблем, твое сковородие. - ответствовала сестра (последний термин являлся сокращением от титула "высокородие"), и обратилась к четверым астропатам, стоявшим поодаль: - Напрягитесь, дорогие. Сейчас будет тяжко.
Астропаты одинаковым жестом схватились за головы. Сестра хлебнула из мерзавчика, который, на случай потребности во вдохновении, висел у нее на поясе, набрала побольше воздуха, и - на одном дыхании выдала длинную фразу на языке Темных Эльдар.
Некоторое время стояла тишина. Потом темноэльдарская авиация синхронно развернулась и взяла курс прочь от дворца. Через полчаса в небо начали взмывать покидающие планету эльдарские корабли.
- С-сестра... - начал губернатор.
- Я им рассказала, ЧТО мы с ними сотворим, если они попадут к нам в руки. - ответила переводчица. И по-девчоночьи хихикнув, добавила: - Должно быть, они полетели поразмыслить, КАК такое можно сделать.

@темы: вторчество, истории, WH40K

---

Короткий флэшбэк...

...к истории про двух хаоситов.

Воспоминания брата Коитуса о быте и нравах на корабле Гурона Черное Сердце (варнинг, под катом - малоприличные вирши)

Ровно в 7.30 (по ним можно было сверять часы) на полосу препятствий вывел свое отделение избранный Слаанеша - брат Эрио Хасси, более известный под именем Шанталь.
Для тренировки правильного дыхания и развития реакции в процессе воздействия отвлекающих факторов он скомандовал подчиненным кричать речевки и, как положено хорошему командиру, сам подал пример.

- Наш девиз непобедим! - звонко выводил Эрио.
- Возбудим и не дадим! - браво подхватывало отделение.

Двое Несущих Слово, упражнявшихся в стрельбе поблизости, услышав это, синхронно покраснели, вбросили болтеры в кобуры, осенили себя знаком Хаоса Неделимого и забормотали молитву.

@темы: вторчество, фривольности, быт, нравы и все такое, Серват и Амон, WH40K

---

Ну, про просьбе ищущих....

...перепостану здесь сюжетец из "Краткой истории слэш-фэндома по реальности WH40K"

Морниваль... и всё такое

Как мы все знаем, в Ложу Лунных Волков по четвергам ходила только самая отчаянная и обладающая широкими взглядами публика.
Поэтому выражение "Рыбный День" было в Легионе Лунных Волков синонимом крупного затруднения.

Так вот, форменный "рыбный день" настал у Морниваля, когда погиб Гастур Сеянус. Произошло это совершенно не вовремя, т.к. из четверых морнивальцев Гастур об эту пору как раз пользовался особым благоволением Примарха.
Узнав о погибели боевого товарища, оставшиеся трое сначала хотели уподобиться высоким лордам Терры (побегать кругами и поорать: "Пля-а-а-а! Во, попа-а-али!"), но, подумав, не стали бегать, а сели и начали составлять список требований к новому кандидату.
Он должен был обладать характером ровным, спокойным и однозначно:
- не столь стервозным, как у Абаддона
Эзекиль был совершенно уверен, что за его технические... возможности ему сойдет с рук все, что угодно. И, как показывала практика, так оно и было

- не столь безбашенным и разбитным, как у Торгаддона
пару раз в самый ответственный момент Тарика пробивало на "хи-хи". Хорус от этого немедленно терял весь... боевой задор, и надолго становился зол и мрачен. Абаддон и Аксиманд, видя злого и мрачного примарха, грозились пришибить боевого товарища, но Торгаддон важно заявлял: "Такова моя природа, братья. Это сильнее меня" и уже обычным голосом добавлял: "Видели б вы его рожу - вас бы вот тоже на "хи-хи" пробило!"

- не столь верноподданным и начисто лишенным индивидуальности, как у Хоруса Меньшого
к слову сказать, Хорус Меньшой из всей этой компании действительно испытывал к примарху подлинные чувства. И, как всякий влюбленный, в присутствии предмета страсти, выглядел дурак-дураком. Восторженно-бестолковый вид Аксиманда сначала забавлял примарха, а потом - начал раздражать. Раздражение свое Хорус изливал в "лещах" и затрещинах - к которым Хорус Меньшой относился философски ("Примарх бьет - значит любит")

Кроме того, кандидат должен быть:
- недурен собой (требования к внешности составили еще 15 пунктов);
- эрудирован (требования к интеллектуальному развитию заняли 20 пунктов);
- и еще...
но тут Аксиманд, который и составлял список (Эзекиль и Тарик стояли по бокам от него и давали советы) пробежал написанное, и не очень уверенно заметил:
- А... вы уверены, что мы такого найдем?
Его соратники прочитали то, что получилось:
- Варп. - произнес Абаддон. - Не найдем. Был один - и того убили...
Торгаддон еще раз внимательно изучил список и присвистнул.
- Тю... Да я ж такого знаю.
- Не томи!!! - хором взвыли боевые товарищи.

***
А после нахождения кандидата началось самое сложное.
Ушлый Торгаддон навел все необходимые справки и все проверил - действительно, необходимые параметры были в наличии, примарх был тоже не против замены своему фавориту. Но. Гарви оказался на редкость целомудренным типом - и наотрез отказывался ходить в Ложу в четверг (не говоря уже о чем другом). Но неунывающий Тарик заметил: "Тут надо... тактич-ски".
А вот да-альше (насколько я что-то понимаю в слэше) и должно начаться самое интересное. Подробная история "просвещения" Гарвиеля Локена.
Просвещали коллективно. Начиная с теории и примеров из классики - и заканчивая практикой в (одном из) либертинских французских стилей XVIII века (когда вытворяют все, что угодно, кроме самого конкретного. Что объяснимо - "самое конкретное"... по крайней мере, в первый раз... должен был сотворить примарх)
Бояться Гарви перестал, и с ложной стыдливостью расстался. А вот с истинной - нет. И потому, когда все ж дело дошло до конкретного, он едва не сгорел со стыда.
Впрочем, примарху такое поведение понравилось - и он повел себя с "новеньким" в неприсущей ему манере (то бишь, весьма деликатно).
по законам жанра, мнится мне, эта деликатность должна быть описана особенно подробно

А дальше - автор либо на этом и завяжет (красивым таким бантиком), или продолжит историю, завершив, думаю, походом-таки в Ложу в четверг.

Тут и слэшу конец. А кто слушал - молодец.

@темы: вторчество, фривольности, WH40K, дикий гон

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Философское, с закосом под Хармса ;)

Философское

Вечерами медренгардские con-domini случалось, рассказывали сказки. Сказки были добрые: братья договорились, что не будут нагонять ужасов, и в сказках не должно быть убитых и замученных людей либо животных.
Особенным успехом пользовались сказки про магистров Орденов, из которых происходили Астартес-изгнанники. Долгое время магистры в сказках выходили невредимыми из различных передряг… пока наконец рассказчикам это не надоело.
Тогда, в сочельник рождества Императора, под уворованную жратву и химический халан-гольский винтаж они своих магистров угробили. И с тех пор рассказывали что хотели.

@темы: вторчество, занимательная механика, WH40K, fratri con-domini

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра