Огромное....

...нет - ОГРОМНОЕ спасибо брату Магнусу (ЖЖ-юзер brother_magnus). За термоядерный взрыв позитива.

Горус Хереси (ч.I)

Дворец Императора. Святая Терра.

Император (неожиданно уронив зеркало):

Разбилось… Вот те раз. Ох, голова моя дурная…
Ах, прежде ведь примета то была плохая…
А ну-ка, разузнать бы, что там воевода мой творит!
Ох, чую, что меня он скоро подсидит!
Эй! Человек!!! Тьфу, пропасть… Сервитор ко мне!
Хочу сегодня выйти в свет в своей златой броне!
Немедля помоги надеть её, холоп!
И расторопнее! Не то получишь в лоб!

(поднимается с трона, медленно спускается навстречу сервитору, натужно волокущему огромный золотой доспех)


Открытый космос.

Флагман «Гордость Императора».

Фулгрим (лёжа в ванне):

Розовый плащик с чёрной отделкой,
Чёрный доспешек в стразиках мелких,
Новенький болтер, златом блестящий…
Вот оно счастье – нет его слаще!

Флагман «Завоеватель».

Ангрон (разделывая голыми руками замороженную тушу быка в казарменной столовой):

Взрывы снарядов, грохот орудий,
Выстрелов вспышки, дохлые люди.
Море кровищи – можно купаться!
Вот оно счастье – лишь постараться!

Флагман «Дух Мщения».

Хорус (бегая от иллюминатора к иллюминатору, жадно заглядывает в них, прижимаясь носом к стеклу):

Я без папаши сам обойдуся,
Учиться не буду и не женюся…
Главное, власти было б сполна мне…
Вот оно счастье – править мирами.

Абаддон (прячась за портьерой):

Строг наш Вармастер и падок до власти.
Только ж не в этом главное счастье!
Главное - миру дать разгореться!!!
Вот оно счастье – не наглядеться!

Все хором:

Ах, если бы сбылась моя мечта,
Тогда б не жизнь была, а красота…
Ах, если бы мечта сбылась…
Какая жизнь тогда бы началась…

Абаддон (из-за портьеры):

Какая жизнь тогда бы на-а-ачала-а-ась…

(увидев, что обнаружен Хорусом, жутко смущается)

Хорус (не спеша подходит к Абаддону и скептически хмыкает):

Тебе бы всё на мир горящий любоваться…
Ух… Сластолюбец! Ох, злодей… (грозит пальцем)
Иди! Пора к походу нам на Терру собираться!
Скажи бойцам, чтоб всё готово было поскорей!

(Эзекиль выбегает, в дверях возникает Эреб, поигрывающий кроззиусом)

Эреб (шагая по залу походкой топ-модели):

Ах, мой сударь, мне скажите, почему же
Вы так хмуро посмотрели Изе вслед?

Хорус:

Ах, Эребушка, дружок…
Есть о нём о дин слушок…
Только я не знаю – верить или нет…

Эреб:

Ах, мой сударь, не томите – расскажите,
Что же это за слушок ещё такой?

Хорус:

Ах, дружочек мой, Эреб,
Говорят мне что я слеп,
И не вижу, будто Изя не простой...

Эреб:

Право, сударь, Вы сказали непонятно,
Ну и что с того, что Изя наш непрост?

Хорус:

Ах, Эреб, мой милый друг,
Мне донёс один из слуг,
Будто Изя мой занять намерен пост!


Хорус и Эреб (дуэтом):

Как опасно и занятно, что наш Изя интриган…
Это было бы забавно…
Вот и славно!
Трам-пам-пам!

@темы: Вторчество, Горус Хереси

---

Ну, по просьбам читателей...

...и для собственного удовольствия...

Унесенные варпом

Унесенные варпом
Брат Шарлах – молодой воин из обители Хэар, принадлежавшей Легиону Детей Императора не был красавцем, но окружающие вряд ли отдавали себе в этом отчет, если они, подобно Астартес-близнецам из расположенной неподалеку обители Тар-Илтан, подпадали под его роковое обаяние. Очень уж причудливо сочетались в его лице утонченные черты, которые давал генокод примарха Фулгрима, носителями которого в той или иной степени были все Дети Императора, - и крупные выразительные черты одного из лояльных Орденов (скорее всего – кого-то из потомков Льва ЭльДжонса), части генного семени которых Дети Императора использовали, чтобы освежить свою, уставшую от варповых мутаций наследственность. Широкоскулое, с точеным подбородком лицо Шарлаха невольно приковывало к себе взгляд. Особенно глаза — чуть раскосые, светло-зеленые, прозрачные, в оправе темных ресниц. На белом, как лепесток магнолии, лбу — ах, эта аристократическая бледность, которой так гордятся молодые Дети Императора, почти никогда не снимая шлем, бережно храня ее от жаркого солнца - две безукоризненно четкие линии бровей стремительно взлетали косо вверх — от переносицы к вискам.
Словом, он являл взору очаровательное зрелище, сидя в обществе Стюарта и Брента из Тар-Илтан в прохладной тени за колоннами просторного крыльца главного зала обители Хэар. Шел год 861М.41, ясный солнечный день клонился к вечеру. Новый черно-зеленый доспех Шарлаха, недавно изготовленный оружейниками обители, сидел великолепно, находясь в полной гармонии с серебряными, украшенными длинными изумрудными подвесками, серьгами в ушах боевого брата. Доспех как нельзя более выгодно подчеркивал безупречную талию, бесспорно, самую тонкую в самом Хэаре и четырех обителях, расположенных в окрестностях Храма Наслаждений, высокую шею и широкие прямые плечи Шарлаха. Но ни безукоризненно сидящий доспех, ни скромность прически — тугой «хвост» стянутых серебристой парчовой лентой волнистых темно-каштановых волос, — ни строго распрямленная спина и степенно сложенные на коленях руки не могли ввести в обман: зеленые глаза — беспокойные, яркие (о сколько в них было своенравия и огня!) — вступали в спор с со светской учтивостью манер, выдавая подлинную сущность этой натуры. Манеры были результатом сдержанных наставлений брата-капитана и более суровых нахлобучек Матфея. Глаза дала ему природа.
По обе стороны от него, небрежно развалившись в креслах, вытянув скрещенные в лодыжках, длинные стройные ноги, заключенные в горчичного цвета керамит, близнецы смеялись и болтали, солнце било им в лицо сквозь высокие, украшенные лепным орнаментом стекла, заставляя жмуриться. Высокие, крепкотелые и узкобедрые, загорелые, рыжеволосые, недавно отпраздновавшие стодевятнадцатилетие, в горчичного цвета доспехах с небрежно задрапированными поверх синими плащами, они были неотличимы друг от друга, как две пули в обойме.

@темы: Вторчество, WH40K, пародии

---

На сон грядущий...

...запощу-ка я пару образцов еще одной разновидности вторчества - скетчей.
Скетчи - они и есть скетчи. Беглые зарисовки на тему чего-нибудь.
Нынешняя тема - жисть примархов.

Скетч о естественных желаниях

Скетч о естественных желаниях
Робаут Жиллиман заходит в один из отсеков императорского корабля вскоре после нахождения на Нострамо Конрада Керза - примарха Повелителей Ночи, и видит следующий дивный пейзаж:
В одном углу, кутаясь в черный плащ из перьев и сверкая очами ("Не лезь - убьет!") сидит Керз.
В противоположном углу, прикрывая ладонью подбитый глаз, помещается Леман Русс - примарх Космических Волков, над которым сочувственно стоят Фулгрим - примарх Детей Императора и Рогал Дорн - примарх Имперских Кулаков.
Жиллиман: - А что это вы тут...?
Фулгрим (непринужденно): - Да, братец Конрад с утра ноет, что хочет домой и кушать.
Керз (из угла, злобно): - Ш-Ш-ш-ш-ш!!!
Жиллиман (иронически): - А в бубен он не хочет?
Русс (показывая клыки, вполголоса): - Гр-р-р-р...
Дорн (поглядывая на Русса, мрачно): - Уже проверяли. Не - в бубен он не хочет. Хочет домой и кушать.

Скетч о братской любви и уединенном чревоугодии

Скетч о братской любви и уединенном чревоугодии
Примарх Конрад Кёрз, известный также как Ночной Охотник, как все знают, рос без родительской любви в каменных джунглях Нострамо. Он не получил ни малейшего воспитания, и его манеры, мягко говоря, оставляли желать лучшего.
Братья-примархи, каждый в меру своих сил и в соответствии со своими природными склонностями пытались исправить ситуацию.
Дорн нудел: "Кузенька, не ешь с когтей - некультурно" (Кёрз дыбом поднимал перья на плаще и шипел: "Рога-ли-чек! Не доводи меня!")
Фулгрим был более успешен - он обещал: "Будешь плохо вести себя за столом - поцелую" (Кёрз изо всех сил старался вести себя прилично - но под конец обеда, как правило, вынужден был оперативно отступать, спасаясь от братских объятий)
Остальные тоже старались как могли... В результате этих совместных усилий Ночной охотник стал полностью оправдывать свое прозвище: когда ему была охота поесть - он дожидался ночи, по-тихому пробирался на кухню, и там, при выключенном свете предавался уединенному чревоугодию...
И вот однажды ночью Рогал Дорн услышал шум на кухне. Живое, но работавшее в основном в одном направлении воображение примарха Имперских Кулаков немедленно явило ему с десяток самых жутких сцен с участием заговорщиков, смутьянов и отравителей, отчего Дорн спрыгнул с койки и, вооружившись болтером, в чем был устремился на шум...
Влетев в кухню, он с ходу "внес ясность": врубил свет и наставил болтер на злоумышленника... И каково же было изумление примарха, когда, вместо заговорщика, отравителя и татя нощного за столом обнаружился братец Конрад, который, кутаясь в перьевой плащик, чавкая и пришмыгивая носом от удовольствия, поглощал из большой металлической миски салатик из морепродуктов.
От яркого света Ночной охотник на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, увидел в дверях братца Рогалика в почти несуществующем золотисто-желтом шелковом бельеце (два треугольных лоскутка, связанных шнурочками на бедрах), наставляющего на него болтер.
Конрад рефлекторно вдохнул, забыв про недожеванный салатик, поперхнулся и закашлялся, уронив миску.
Дорн, сообразив, что никаких ужасов не происходит, отложил болтер и стал хлопать братца по спине.

Прокашлявшись, Кёрз сначала орал благим матом, потом - перешел на обычный.
Общий смысл его речей сводился к тому, что нехорошо так пугать людей, что лучше бы Рогалику сейчас же покинуть кухню, погасив за собой свет, и ни-ког-да больше так не делать.

Дорн, обнаружив, что его опасения не подтвердились, решил проявить братскую любовь, и поступил именно так, как просил его Конрад... даже не сказав на прощание, что некультурно есть руками.
Откушав (на пару дней впрок) и кое-как убрав следы происшествия, Ночной охотник по старой памяти прихватил с собой наиболее понравившуюся еду - на случай внезапного исчезновения запасов продовольствия... или просто "на черный день".
Засунув трофеи под плащ и запахнув его поплотнее, он вышел из кухни, и отойдя от нее буквально на двадцать метров, наткнулся на братца Фулгрима, которому, судя по гламурной атласной пижаме (пурпурной в мелкую аквилу), тоже не спалось, и зачем-то приспичило прогуляться на пищеблок...

Фулгрим был явно очень рад видеть брата. Он с ходу прижал его к стенке и, промурлыкав: "А что это у тебя под пла-ащиком!", начал, как показалось Конраду, обыскивать...
Керз крайне трепетно относился к своему имуществу - особенно к запасам провианта, и как мог защищал их...Но Фулгрима было не остановить. Он игриво цапнул братца за нечто, что многообещающе вырисовывалось под плащиком чуть ниже талии Конрада...
"Нечто" осталось в руке Фулгрима...
"Не тр-рогай!" - прошипел Кёрз, а примарх Детей Императора ошалело уставился на жареную куриную ножку, которую держал в руке.
Потом Фулгрим перевел взгляд на брата (Кузенька возмущенно запахивал плащик, убирая выглянувшие на свет в ходе "обыска" бумажные пакеты с провиантом (один из пакетов лопнул, и ножка высыпалась как раз из него) - и его пробило на "хи-хи". Не выпуская трофей, Фулгрим согнулся в дугу, а потом сполз по стенке, давясь от смеха. Конрад, воспользовавшись благоприятным моментом, дал деру.
Но громкая возня, шипение и топот в коридоре пробудили мирно спавшего примарха Ультрамаринов. Робаут Жиллиман понял, что за дверью творится нечто необычное или экстраординарное - короче, непорядок - и вышел посмотреть, чтО происходит.
Едва он открыл дверь, мимо него на крейсерской скорости пронесся Конрад. Перьевой плащ бесшумно змеился за ним по полу. Робаут проводил его изумленным взглядом, вышел в коридор, и пошел на странные звуки... источник которых, в свою очередь, тоже двигался по направлению к нему.
Через некоторое время из-за угла вывернул Фулгрим.
Примарх Детей Императора держал в руке жареную куриную ножку, от которой откусывал... в перерывах между приступами сдерживаемого хохота.
В таком виде, не обращая внимания на остолбеневшего брата, он продефилировал мимо Жиллимана и скрылся в темноте.

Скетч о вреде пьянства

Скетч о вреде пьянства
Однажды Конрад Кёрз пришел в себя в незнакомом месте. Некоторое время примарх неподвижно лежал, глядя в мрачное серое небо и стараясь понять, где он находится...
Последнее, что помнилось более или менее отчетливо, была попойка с братцем Фулгримом в уютном кубле на Нострамо, сосредоточенное лицо Фулгрима, бойко разливавшего выпивку и его убежденный голос: "Кузенька, только слабаки падают мордой в салат. Сильные духом падают мордой в десерт!"
Конрад не без труда сел и повел очами. Вокруг не обнаружилось ни кубла, ни Фулгрима, ни попойки, ни салата, ни десерта - Ночной охотник сидел на земле в чистом поле, а рядом, укоризненно глядя на него, возвышался братец Вулкан.
Кёрз ме-едленно, без рывков задрав голову (окаянный набалдашник немедленно начал болеть и кружиться), вопросительно посмотрел на примарха Саламандеров, собираясь спросить, как он здесь оказался, но Вулкан нарушил молчание первым. На его бесстрастном лице мелькнуло что-то вроде сочувствия, и могучий черный воин произнес:
- Братец, хочешь ощутить внутри... нечто черное и горячее?
Смысл сказанного дошел до Конрада не сразу, а когда дошел, примарх смог вытрясти из себя только:
- Э-э?...
- Это я предлагаю. - уточнил Вулкан.
- Не-не-не... - слабо замотал головой Ночной охотник, сделав малоудачную попытку отодвинуться от брата подальше.
- Ну, как хошь. - пожал плечами Вулкан. - А то вот еще полкофейника осталось.

@темы: Вторчество, скетчи, WH40k

---

Продолжение эпичной саги.

Воистину она подобна античной трагедии - все линии рано или поздно сойдутся в одну.

Глава о благочестивых молитвах в стенах Халан-Гола

В Халан-Гол пришли ремонт, лето и лорд Торамино.
По правде говоря, обитателям крепости несказанно повезло, что последовательность явлений была именно такой. Ремонт начался еще весной, и, к наступлению лета стены Халан-Гола вновь обрели тот вид, который имели до безобразного разгрома, учиненного двумя Ультрамаринами со товарищи и одним беглым демоном.
Но отлично восстановленные фортификации совсем не обрадовали лорда Торамино, который, до сих пор находясь под впечатлением от не столь давних событий (впечатление было по-настоящему сильным – никогда еще потомок высокородных жителей Олимпии не бегал так быстро) решил нанести визит халан-гольскому коменданту, по-видимому, чтобы сообща вспомнить былое.
Хонсю, будучи вульгарным и малочувствительным субъектом, не оценил благородный порыв и изготовился к обороне. Комендант храбрился, хотя здравый смысл нашептывал ему, что воевать не числом, а умением имеет смысл только если число обеих армий хоть как-то сравнимо – а Торамино привел с собой примерно в десять раз больше воинов, чем было в подотчетной Хонсю крепости…
Первые атаки удалось отбить. Но Торамино не торопился, стараясь продлить удовольствие, и вел осаду со всей основательностью и методичностью. Защитники крепости не теряли присутствия духа, хотя большинство из них прекрасно понимали, что долго им не продержаться, и помочь при таком раскладе может разве что чудо.
Полукровка, покомбинировав так и эдак, пришел к аналогичному выводу – и, с утра пораньше, после отбива очередной атаки, объявил общий молебен Богам.
Два Железных воина, пыхтя от усердия, принесли и установили во дворе крепости алтарь (Хонсю, взглянув со стены на вражеское войско, досадливо поморщился – походный алтарь Торамино был раза в два больше и раз в десять богаче, чем у него). Прямо на плитах, которыми был замощен двор, нарисовали знаки Хаоса и символы Богов. Все было готово к богослужению… но тут командир Железных Воинов, оглядев двор, увидел стоящих поодаль трех ренегатов – Ардарика Ваанеса из Гвардии Ворона, Волчьего брата Свольярда и Белого консула Джеффара Сана. Ренегаты явно пребывали в замешательстве, не зная, что им делать.
- Чего стоим, как сиротинки?! – гаркнул Хонсю, подскочив к троице и молниеносно навесив бывшим лоялистам по искрометной затрещине своей железной рукой. – Приказ вас не касается?! А ну - молиться! Быстро!
Если бы ренегаты покинули свои Ордены недавно, они спросили бы: «Как?» и, выслушав объяснения, присоединились к Железным воинам. Но эти трое пребывали вдали от своих братьев уже достаточно долгое время, поэтому Ваанес, потирая затылок, вопросил:
- К-кому?
- Хорош тормозить! – раздраженно скривился комендант. – Четырем в варпе вы молиться не умеете. Так давайте вашему. Пятому. На Золотом троне. Нам сейчас без разницы, кто – лишь бы помог!
Ренегаты безмолвно переглянулись. Такого приказа они явно не ожидали. Но после секундного замешательства Белый консул выдернул из поясной сумки миниатюрный молитвенник в металлическом переплете и опустился на одно колено. Вороний Страж и Волчий Брат, помедлив, последовали его примеру. Свольярд повернул голову, заглядывая в молитвенник, Ардарик – сложил руки в знаке Аквилы и опустил взгляд (как и положено Вороньему Стражу, он не верил в божественность Императора и, за ненадобностью, ни одной молитвы не знал больше, чем наполовину).
- Ave Imperator immortalis, - негромко начал Джеффар.
- Virtus adimpletus… - не отрывая взгляд от молитвенника, подхватил Свольярд.

Кажется, с поклонением одному из Богов все было в порядке. Хонсю, встав перед алтарем, начал богослужение… Минут через 15 командир Железных воинов увидел, что его тень, падающая на алтарь, ведет себя странно – она вытянулась и стала очень четкой, словно за спиной у лорда появился источник яркого света.
Комендант прервал молитву и обернулся. Его подчиненные тоже примолкли и офигело уставились на трех ренегатов.
Те, всецело поглощенные молитвой, не замечали, что над ними возник белый светящийся ореол. Сначала тусклый, едва заметный, он разгорался все ярче, потом от него вытянулся вверх широкий луч света. Луч рос, ослепляя бешеным белым сиянием, которое вдруг с оглушительным грохотом превратилось в нестерпимо-яркую вспышку. Все зажмурились. В воздухе возблагоухало ладаном и лилиями, и раскатистый…женский голос произнес:
- Ну, и чего надо?
Хонсю открыл глаза. Первое, что он увидел – трех ренегатов, которые, не поднимаясь с колен, ошеломленно глядели куда-то вверх. Похоже, Вороний Страж, Волчий брат и Белый консул сами не ожидали, что их молитвы окажутся столь эффективными. А над ними, метрах в четырех от земли, парила крепкая, широкоплечая, молодая женщина – светловолосая, загорелая, с огромными белоснежными крыльями. Пришелица (или пришлица. А может – пришелка…варп ее разберет) была одета в черный керамитовый доспех, украшенный золотыми геральдическими лилиями, с ее ног свисали на цепочках два круглых шипастых кистеня, в ножнах на поясе красовался длинный прямой меч, а золотисто-блондинистую голову окружало теплое умиротворяющее сияние.
- Слава Хаосу недели… - начал стоявший рядом с Хонсю молодой Железный Воин. Лорд проворно захлопнул ему рот ладонью, шаркнул ногой (стирая с каменных плит нарисованный символ Кхорна) и произнес:
- Приветствую, достойная. У нас тут превосходящие силы противника. В одиночку не справимся.
Лорд кивнул в сторону стены, за которой расположились лагерем войска Торамино. Женщина дважды взмахнув крыльями, преодолела расстояние в десять метров, зависла перед бойницей и некоторое время вглядывалась во вражью силу.
- Ну и ур-роды! – с чувством произнесла она, отворачиваясь от бойницы. - …Прямо как вы. – снова взглянула… перья на ее крыльях неожиданно встопорщились, сияние вокруг головы из уютно-желтого стало ослепительно-белым. – Что это у них?! Нечестивый алтарь?!! – Женщина одним стремительным и плавным движением выдернула из ножен на поясе тускло блеснувший энергетический меч. – Ну, щас я им!!! Взмыла вверх и скрылась за стеной.
- Выдвигаемся! – скомандовал Хонсю. И, отловив двух Железных Воинов, негромко скомандовал им: - Оставайтесь здесь. Алтарь приберите. И все вот это. – он кивнул на разрисованные плиты. – вытереть. Чтоб когда вернемся, никаких следов не было! - И, взглянув в сторону стены, закончил. – А то мало ли что…

@темы: эпичная сага, Вторчество, WH40K

---

Коллективный ублюдок...

Икуса, Таркина и вашего покорного. Идея и запись - на троих. Бетование - мое.

Сага о Гуроне (Глава о Гуроне и киднэппинге)

Говорят, однажды Гурон Черное сердце решил вспомнить юность, и заняться тем, что у него в свое время неплохо получалось. А именно – похищением людей. У предводителя Красных корсаров слово никогда не расходилось с делом. - и первой жертвой стал не кто-нибудь, а сам пресветлый магистр Ордена Кровавых Ангелов - Данте.
Ни сам Данте, ни его почетная стража для Гурона интереса не представляли (особенно после того, как он узнал, что от Ордена Кровавых Ангелов практически ничего не осталось), но вот золоченый доспех Магистра произвел на Черное Сердце неизгладимое впечатление. Оставив броню Данте себе, Гурон отправил ошалевших от такого развития событий Кровавых Ангелов назад, на Ваал…
Этот день вся крепость-монастырь Кровавых Ангелов запомнила надолго.
Сначала у самых ворот обители открылся варп-портал, из которого выпала почетная стража - личная охрана магистра Ордена пресветлого брата Данте. Самого магистра с ними не было. Пока Ангелы поднимались с земли, отряхивались и уныло брели к воротам, портал закрылся, и воцарилась зловещая тишина.
Весь Орден знал, что Данте вместе с почетной стражей были похищены Красными корсарами - и у братьев сжимались оба сердца, когда они представляли, чтО может произойти с их магистром, оставшимся во власти супостатов...
Зловещая тишина продолжалась около получаса. По истечении этого времени портал с грохотом открылся снова, и из него кубарем вылетел высокий мужик, прибарахленный только в собственную длинную черную шевелюру.
Вылетев из портала, который закрылся у него за спиной, мужик начал ломиться в ворота и орать, чтоб его впустили, потому что он - здешний магистр...
Стража, ни разу не видевшая Данте не то, что без доспеха, но даже без маски, засомневалась, стОит ли открывать ворота...
Библиарий Мефистон в отсутствие Данте остался в Ордене за старшего, и покидать этот удобный и почетный пост ему очень не хотелось. Поэтому, когда его позвали опознать непонятного субъекта, выдающего себя за пропавшего магистра, библиарий замахал руками и сказал "Нет, нет, что вы, издеваетесь, что ли? Наш магистр повыше был и с перламутровыми пуговицами..."
Пришлось страже прогнать незнакомца. Поскольку тот был велик ростом, внушителен статью и с первого взгляда вселял уважение, несмотря на непотребный вид, даже пинками от ворот его гнали с каким-то внутренним благоговением.
Некоторое время спустя, старший капеллан Лемартес вывел из обители очередную порцию скаутов, для общеукрепляющей пробежки по сильно пересеченной местности. Все шло отлично, пока учебно-тренировочная процессия не наткнулась на мрачного черноволосого, совершенно голого типа, сидящего на камне в позе древней – еще доимперских времен - статуи Мыслителя. Лемартес хотел-было использовать незнакомца для практикума по стрельбе, но что-то в нем показалось смутно знакомым... Водрузив поверх маски-черепа круглые очочки, капеллан всмотрелся, и с ужасом (а напугать Лемартеса было ой как непросто) узнал своего магистра, Данте.
…Потом, уже в обители, некоторые особо невезучие бойцы почетной стражи могли наблюдать, как брат-капитан Тихо, капеллан Лемартес и дредноут Фуриозо сообща удерживали магистра, который в свою очередь рвался в сторону главного библиария, крича "Я те воротник-то пообрезаю!"
Мефистон, стараясь не очень меняться в лице, уверял, что "Не признал, потому что уж очень у магистра вид был... непривычный".
Но от перламутровых пуговиц на доспех ему отделаться все же не удалось.
К большому огорчению Гурона, доспех Данте не пришелся ему впору – особенно в талии. Поэтому Черное Сердце предложил выгодное ( для него, разумеется) дельце – он возвращает Кровавым Ангелам священную броню их Магистра, а те ему платят наличностью. Наличности у благородных Астартес отродясь не водилось, поэтому сошлись на том, что Гурону отдадут сделанные братьями Ордена скульптуры, картины и церемониальное оружие, обильно украшенное драгоценными камнями..
Из вырученного Гурон устроил в своих покоях то, что считал «шикарной обстановкой». То есть попросту более или менее равномерно распределил все полученное в пределах одного помещения. К сожалению, у лидера Красных Корсаров не было ни вкуса, ни чувства меры...
Поэтому следующей жертвой похищения стал Магистр Ордена Расчленителей Сэт. Отобрав у него и у его десантников оружие и доспехи, Черное Сердце расслабился, думая, что дело в шляпе, то есть в шлеме, и стал ждать посланников с выкупом. Сэту была предоставлена полная свобода действий – в конце-концов, если он с голыми руками полезет в драку, в мире станет всего лишь на одного Магистра меньше. И никаких особенных последствий эта потеря иметь не будет – ведь это же не Данте, за которого могут обидеться все Ордены-преемники сразу.
Прошел день, прошел второй… Гурон заподозрил неладное, когда однажды утром столкнулся с совершавшим утренний моцион Магистром в коридоре. Не терпящий каких-либо ограничений и условностей, свободолюбивый, как и все его братья, Расчленитель гордо фланировал в трусах-дубленке (говорят, первое явление Сэта произвело фурор среди поклонявшихся Слаанеш десантников хаоса). Могучую грудь украшали сверкающие стеклянные бусы, в руке был зажат окорок грокса.
- А некисло ты устроился. Тока скучно тут у тебя, тоскливо... Ни подраться, ни поохотиться по-нормальному... - и тут взгляд Сэта зажегся таким неподдельным интересом при виде семенившей за Гуроном Хамадрии, что сразу стало ясно, на кого в ближайшее время может открыть охоту Магистр. Испугавшись, Хамадрия тут же забралась на бэк-пэк Гурона, откуда испуганно таращилась тремя глазами на скверно ухмылявшегося Расчленителя.
После этого неприятности посыпались на Гурона, как из рога изобилия. У Расчленителей в целом и у Сэта в частности оказался совершенно невыносимый характер. Они доводили до слез чумных десантников, глумились над нойзмаринами (у одного подающего большие надежды чемпиона от такого стресса отсохли тентакли, бедняга приобрел жалкий вид, и утешить его смогли только совместные старания отделения демонетт), съедали все, что только мог переварить Астартес…
Со дня встречи с магистром Расчленителей закончилась спокойная жизнь и у Хамадрии. Каждый раз, видя Сэта, она одним прыжком взлетала на бэк-пэк Гурона и, вся подобравшись, сидела, ожидая окончания разговора. Разговор обычно получался коротким. Расчленитель произносил, обращаясь к Гурону: «Здрав будь, ренегат!», потом переводил взгляд на Хамадрию, ухмылялся, показывая клыки, и говорил: «ЗдорОво, дичь!».
Наслушавшись таких речей, Хамадрия, которая и раньше не отличалась безрассудной смелостью, окончательно одурела от страха. Теперь она соглашалась ночевать только в спальне Гурона, и исключительно свернувшись на груди хозяина поверх одеяла. Во сне варпова тварь дрыгала лапами, словно убегая или отбиваясь от кого-то ужасного. Гурон, пару раз получив размашистую оплеуху с когтями, просыпался и начинал будить Хамадрию. Та, не разобрав спросонья, что происходит, пронзительно верещала и пыталась укусить его… Последователи Слаанеша, служившие под началом Черного сердца, слыша несущийся из спальни визг Хамадрии и голос Гурона: «Тихо! Ну, что же ты орешь-то так? Ничего ведь страшного не происходит…», многозначительно переглядывались и качали головами…
Во всех передвижениях Хамадрия сопровождала хозяина – но через некоторое время она сочла езду на бэк-пэке недостаточно безопасной. Утром она дожидалась, когда Гурон облачится в доспех, и после этого влезала к нему за пазуху. Большую часть времени Хамадрия дремала, убаюканная ровным биением двух сердец, но ее пробуждения доставляли Гурону немало неприятностей – предводитель Красных корсаров очень боялся щекотки, а Хамадрия, проснувшись, сначала вытягивала лапы и растопыривала когти (которые почему-то всегда проезжались по ребрам Черного сердца), а потом начинала вертеться, устраиваясь поудобнее…
И вот в один прекрасный день на связь с Гуроном вышел сам Абаддон Опустошитель. Гурон уже давно ждал этого разговора, потому что перспективы участия в Тринадцатом Черном крестовом походе даже по самым приблизительным оценкам сулили ему как минимум удвоение имеющихся капиталов. Когда пикт-экран засветился и на нем возникло лицо Опустошителя, Хамадрия спала у хозяина за пазухой.
Гурон начал переговоры… И как раз в тот момент, когда стороны, поговорив о варп-штормах, милости Богов и обматерив ложного Императора перешли к обсуждению по-настоящему важных вопросов, варпова тварь пробудилась и начала потягиваться.
Лорд-командир Черного легиона увидел, что его собеседник на середине фразы о продолжительности времени, в течение которого Красные корсары получат право грабить захваченные вражеские города, закусил губу и начал дергаться и подпрыгивать на месте.
Опустошитель сделал вид, что ничего не замечает, и продолжил разговор.
- Я предлагаю трое стандартных суток.
- Хи-хи-хи-хи-хи… - ответил Гурон, не прекращая дергаться. – Ой… перестань… Прости, Опустошитель – это я не тебе…. Трое су… хи-хи-хи-хи-хи… Мне кажется, маловато. Ведь не деревни какие-то захватывать будем… хи-хи-хи-хи-хи… Подольше бы надо….
Абаддон мрачно посмотрел на дергающегося и заполошно хихикающего предводителя Красных корсаров, буркнул:
- Я подумаю. Мы это потом обсудим. – и прервал связь.
Гурон открыл рот, чтобы ответить, но увидел, что отвечать уже некому. Пару секунд он безмолвно смотрел на темный экран – а потом треснул обеими руками по панели управления так что в разные стороны полетели куски пластика и, зарычав от ярости, полез за пазуху.
Хамадрия упиралась, раскинув лапы, но Гурон дернул ее так, что варпова тварь поняла – дальнейшее сопротивление приведет к тому, что ей оторвут голову, и позволила вытащить себя наружу. Увидев прямо перед собой перекошенную от злости физиономию Черного сердца, Хамадрия прибегла к трюку, который обычно берегла на крайний случай, и притворилась мертвой - закатила все три глаза, свесила лапы и вывалила на сторону длинный розовый язык.
- Задрыга! – заорал Гурон. – Из-за тебя, глисты нурглетской, такой контракт прослаанешил!!! Абаддончик же тупой, как пробка – решит, что я демоном одержим, и не будет со мной дела иметь! А все ты, ур-родина!!!!
Хамадрия на секунду приоткрыла один глаз, втянула язык, отчетливо произнесла:
- А по мне так – фигОвый это контракт, хозяин. – после чего вернулась в притворно-неживое состояние.
Никто с Кретации не пытался выйти на связь, чтобы узнать что-нибудь о судьбе Магистра. Зато как-то утром Гурон, надевая свой доспех, обнаружил в ботинке сжавшуюся в клубок Хамадрию.
-Его тут нет? - испуганно прошелестела Хамадрия, мелко дрожа и глядя расширенными от страха глазами. Зарычав, Гурон отбросил ботинок в сторону и выбежал в коридор.
-ВОООН!! ВООН ОТСЮДА, БЕЗДЕЛЬНИКИ И ТУНЕЯДЦЫ!
Но вернуть Магистра Сэта и почетную стражу обратно на Кретацию оказалось гораздо сложнее, чем похитить их. После долгих переговоров сошлись на том, что Гурон отдает Расчленителям десять отрезов красного ситцу, два гроксовых окорока и пять эльдарских камней душ, а те забирают Сэта обратно. После возвращения Магистра домой, Гурон, мучаясь головной болью, и ругая себя за некстати взыгравшую жадность, возлежал на кровати. Рядом с ним суетилась Хамадрия - она пыталась облегчить страдания хозяина, накладывая на аугметизированную голову Черного сердца компресс: опускала полотняный платочек в глубокую миску с водой, ловко отжимала его (лапки Хамадрии с тремя тонкими цепкими пальцами подходили для этого как нельзя лучше), и накладывала на чело командира Корсаров. Всякий раз, когда холодная ткань опускалась на кожу Гурона, Хамадрия вздыхала:
- Жениться бы тебе, хозяин...

После такого провала предводитель Красных корсаров действительно нуждался в срочном утешении – поэтому следующей жертвой открытой Гуроном кампании по киднеппингу стал магистр Ордена Темных Ангелов Азраил.
Черное Сердце был много наслышан о богатствах, которыми славился этот Орден, об их пресловутой деловой хватке, хозяйственности и бережливости. Посидев вечерок над разведданными, Гурон пришел к выводу, что лучшим способом поимки Азраила станет ловля на приманку. В качестве наживки корсарам было велено изготовить большую партию лепешек из пресного теста. Десантники пожимали плечами и строили различные гипотезы (парочка даже дошла до ушей самого Гурона, что его несказанно позабавило), но приказание выполнили. Приманку погрузили на один из немногих прилично выглядевших кораблей (вольный торговец "Ицхакус Рабинус", захваченный когда-то от нечего делать) и отправили вместе с делегацией Корсаров на Калибан.
План Гурона оказался вполне действенным. "Рабинус" вышел из варпа и немедленно сообщил, что многоуважаемого магистра Азраила на борту ждет чрезвычайно ценная посылка от торгового общества Сегментум Обскурус, подлежащая передаче лично в руки. Прознав о такой халяве, Азраил немедленно примчался на борт, где его торжественно провели в комнату с грузом, в которой, не мудрствуя лукаво, и заперли. Как только защелкнулся последний замок (43-й по счету), корабль с такой скоростью рванул из системы, что его изображение отпечаталось на сетчатках у операторов на постах наблюдения несмотря на все защитные экраны и многократную ретрансляцию.
Когда по прибытии на базу Гурон лично открыл отсек, его взору предстал магистр Темных Ангелов, дожевывающий последнюю лепешку. Азраил поднял свой взгляд на командира Красных Корсаров, и, проглотив оставшийся кусочек, сказал:
- Таки скверная у вас маца, уважаемый!
У Гурона сразу же появилось дрянное предчувствие. "Гостя" привели в рабочий кабинет Гурона, с точки зрения Черного Сердца обставленный с примерной скромностью (ну, подумаешь, статуи, подумаешь, картины - во всем кабинете не нашлось бы ни единого кусочка благородных металлов – кроме, разве что, тех, что носил хозяин кабинета) и усадили в просторное кожаное кресло (кожу спустили с огрина, так как цельной шкуры простых смертных на мебель, способную вместить седалища Гурона и его подчиненных, не хватало). "Гость" с интересом осмотрелся и спросил:
- Ну и шо ви хотите этим добиться?
- Хе. Известно, чего. Выкупа, причем немаленького. Из достоверных источников мне стало известно, что ваш Орден очень богат...
- Ой-вэй! Погодите, пожалуйста! Ви хотите взять выкуп за меня с моего Ордена, так?
- Разумеется. Ну не с Адептус Администратум же.
- Боже ж мой, эти, - Азраил поморщился, - не дадут даже ломаного кредита за жизнь самого Императора, если ви им не предоставите счет-фактуру в трех экземплярах. Нормальные люди так дела не делают.
- А как же делают? - с раздражением спросил Гурон, которого болтливость пленника начинала втайне нервировать.
- А, вот мы таки наконец подходим к делу! Это не просто, а очень просто...

...Через два с половиной часа Гурон понял, что попал в такой переплет, по сравнению с которым памятный выстрел из мельтагана на Бадабе казался сущим пустяком. Мало того, что Азраил в конце лекции заломил огромную цену за раскрытие секретов своего мастерства - он еще и поставил бывшего Тирана Бадаба в известность, что орден Темных Ангелов в его, Азраила, лице, в свое время выкупил по дешевке долг некоего магистра Астральных Когтей перед Империумом - и теперь, согласно принципу преемственности, Гурон должен ему, Азраилу, всю положенную сумму плюс набежавшие за прошедшие десятки лет проценты. Черное Сердце уже было отчаялся, решив, что для покрытия долга ему придется продать все, включая коллекцию скальпов и Хамадрию, как вдруг Азраил предложил быстрое решение проблемы:
- Я-таки понимаю ваши трудности, и, шобы мы с вами расстались как честные люди, предлагаю списать долг в качестве выкупа за меня. Ах, да, и кораблик тот, на котором меня привезли, пойдет на погашение процентов - уж очень он мне понравился.
Гурон поспешно согласился и приказал проводить гостя до ангаров. У самого трапа челнока Азраил доверительно шепнул:
- А Данте ви зря отпустили, ой зря... Его ж можно было загнать Фабиусу Байлу на опыты за приличную сумму... Ну да воля ваша, будьте здоровы, не кашляйте, хе-хе-хе...
Провожая глазами улетающий обратно на Калибан "Рабинус", Черное Сердце вздохнул с облегчением и сказал одно лишь слово:
- Женюсь!

@темы: эпичная сага, Вторчество, WH40K

---

И еще одна история.

Идея - на троих с Икусом и Таркином. Литературная обработка - моя.

Казуальная история про Хонсю и рапторов

Эта история началась с того, что лорд Хонсю в хлам разругался с Повелителями Ночи, с которыми ранее заключил временный военный союз.
Сам по себе факт разруга не удивил никого - многие договоры, заключенные халан-гольским комендантом, заканчивались именно так - но странным было поведение Повелителей Ночи: вместо попыток массовой резни или мрачно-угрожающих заявлений они лишь многозначительно поулыбались, показывая клыки, произнесли: "Время нас рассудит" и убрались восвояси, даже ничего не взорвав по пути...
А через некоторое время в окрестностях Халан-Гола и в самой крепости стали происходить странные явления.
У Ардарика Ваанеса - ренегата из Вороньей Стражи - пропала его Коллекция мелких блестящих предметов (к которым он, как всякий Вороний Страж, питал известную слабость).
А со складов вокруг Халан-Гола начали исчезать продукты питания и горючее...
Само по себе исчезновение этих вещей было неудивительно - любые нахлебники, селившиеся вокруг крепости, нуждались именно в пище и горючем - но ренегаты из бывших лоялистов, как правило, вскрыв замок, или проломив стену склада, брали немного еды и порядочно топлива... Сейчас же все происходило с точностью до наоборот - пропадали небольшие количества топлива и совершенно немыслимые запасы продуктов... И никакому - даже совсем сумасшедшему ренегату – никогда не пришло бы в голову прорезать идеально-ровные круглые отверстия в... пласталевой крыше склада.
Лорд Хонсю, узнав об этих событиях, не удивился (его вообще трудно было чем-либо удивить после пребывания в стенах Халан-Гола Святой во плоти (об этом я расскажу как-нибудь в другой раз), но очень захотел узнать, чтО же это завелось в окрестностях подотчетной ему крепости. С этой целью на всех складских помещениях были установлены системы пикт-наблюдения, а вокруг зданий - расставлены хитроумные ловушки.
Поначалу наблюдение не давало ничего - в сопровождении странного, но очень знакомого шума, на экранах мельтешили какие-то непонятные тени, потом слышался скрежет разрезаемой пластали, а наутро на складе опять недостчитывались еды и топлива… Через некоторое время кто-то наконец определил, что шум, которым сопровождалось воровство, был ничем иным, как звуком работающих джамп-паков. Тогда-то у Хонсю зародились первые подозрения относительно того, каким "подарком" решили порадовать его бывшие союзники.
А после этого комендант совершил нечто странное с точки зрения бОльшей части подотчетного ему гарнизона - отправил разведгруппы по окрестностям крепости, приказав искать нечто, что он описал как "здоровую корзину, облепленную глиной и всякими блестящими штуками".
Некоторое время от разведргупп не было никаких известий... и Хонсю уже начал сомневаться, справедливы ли были его подозрения... Но примерно через неделю после объявления розыска группа в составе еще двух ренегатов - Волчьего брата Свольярда и Белого консула Джеффара - нашла искомое в горах неподалеку от крепости. Найденный объект был заныкан настолько хорошо, что обнаружить его удалось только благодаря звериному обонянию Свольярда.
"Корзина" поражала воображение: металлопластовый складной каркас, примерно 15 метров в диаметре, действительно был облеплен глиной и бестолково утыкан всякими блестящими предметами (в числе которых оказалась и пропавшая коллекция брата Ардарика).
Приняв донесение о находке, Хонсю схватился за голову и некоторое время сидел неподвижно.
Посидев, схватясь за голову, примерно полчаса, халан-гольский комендант приказал разведчикам оставаться в укрытии, направил им на подмогу отделение Железных Воинов, зачем-то приказав им, кроме обычного оружия, прихватить крепчайшие сети, сплетенные из адамантиевого волокна... А через некоторое время прибыл к "корзине" сам и присоединился к сидящим в засаде.
Ждать пришлось довольно долго... Настал вечер, и черное солнце медленно опустилось к самому горизонту. На землю сошел серый полумрак, все предметы потеряли четкость очертаний - и тут со стороны Халан-Гола послышался приближающийся шум двигателей джамп-паков....
- Бросаем сеть по моей команде, - негромко произнес в вокс Хонсю, и халан-гольские воины замерли в ожидании.
Те, кого они ждали, появились через несколько минут - и комендант понял, что его наихудшие опасения оправдались в полной мере: Повелители Ночи оставили ему в качестве презента трех своих рапторов.
Рапторы летели медленно, то и дело снижаясь под тяжестью наворованного, и снова поднимаясь вверх. Один - самый крупный - в обеих руках тащил здоровенные канистры с топливом. При взгляде на длинные, острые как бритва, лезвия у него на лапах, становилось ясно, откуда брались аккуратные дырки в крыше складов...
Вокруг него кружили два других раптора - помельче и пошустрее. У этих в руках и на шее висели огромные сумки, наполненные продуктами.
Рапторы уселись на край гнезда, и начали раскладывать принесенное. Внезапно один из тех, что помельче, поднял голову. Его громадные перепончатые уши встали торчком, он издал короткий звук, напоминающий писк летучей мыши, но гораздо громче...

- Сеть! - рявкнул Хонсю.
Железные воины отреагировали безукоризненно-быстро и четко. Через долю секунды три раптора бились и верещали, опутанные сетями. Хонсю неторопливо подошел к ним. Пойманные, поняв, что он тут главный, замолчали.
- Ну что же, твари... - начал лорд. - По здравому рассуждению, убить вас мало за воровство...
Рапторы молчали. Только один - который помельче - издал короткий жалобный звук.
- Но мы не звери, - продолжал Хонсю. - Потому давайте выбирайте: или мы вас сейчас пристрелим без мучительства (два других присоединили свои голоса к писку первого)... или вы служите мне - и будет вам жратвы и топлива сколько хотите. Даю... - лорд поглядел на хронометр - минуту на размышление. - Говорите, согласны, или нет?
(Сказать по правде, у коменданта не было никаких определенных мыслей о том, как можно использовать рапторов в халан-гольском хозяйстве. Просто, он считал, что, будучи под его контролем, они не будут тащить что попало, а удовлетворятся тем, что Железные воины сочтут нужным дать им от своих щедрот).
Минуту ждать не пришлось - на размышление рапторам хватило пары секунд. Они умолкли, синхронно закивали головами, растопырив уши, и один из тех, что поменьше, даже произнес странным, пронзительно-скрипучим голосом:
- Саг-лас-ни...
По знаку лорда сеть сняли, и три раптора, взмыв вверх, начали крутиться вокруг Хонсю, умильно курлыкая...
- Да ну вас. Кыш вы... - отмахивался комендант.
А если б он знал, какие события ожидают его - наверное, вопил бы благим матом, сопровождая ор истерическими очередями из болтера...

На следующее утро Хонсю проснулся от странного шума. Шумели, казалось, прямо над окном его апартаментов, расположенных на верхнем этаже одной из Халан-гольских башен (на высоте около 50 метров над землей).
Выглянув в окно, Хонсю обнаружил, что рапторы, преисполнившись доверия к "начальнику нелетучих", за ночь перетащили свое кубло с прежнего места и в виде несуразной мансарды налепили его над окнами...
Так началась история бедствий халан-гольского коменданта.
Рапторы оказались совершенно никчемными созданиями, неспособными выполнить даже простейший приказ. Они будили лорда ни свет ни заря, таскали мелкие блестящие предметы, на просьбы вернуть их отвечали полным непониманием, или злобным шипением и стрекотом, привередничали, требуя себе самого лучшего топлива и провианта (видимо, за то доверие, которое они - высшие существа - оказывали "нелетучим"). Личный состав, видя кубло, прилепленное к башне - бестолковую блестящую конструкцию - хихикал в керамитовые перчатки...
Это продолжалось, пока в Халан-Гол в очередной раз не заглянул "чайку попить" (с) лорд Торамино.

Зная, что Хонсю не любит, когда к нему приходят без приглашения, Торамино, идя "попить чайку", обычно прихватывал с собой порядочное количество живой силы и бронетехники...

Пришедший в гости, Торамино в великолепном блестящем доспехе, встав под стенами Халан-Гола, начал поносить "полукровку" обидными словами... Хонсю скрипел зубами от ярости - но именно в этот момент потомка жителей Олимпии увидели три раптора, которые, услыхав шум, прилетели полюбопытствовать, чтО происходит...
Такими Хонсю не видел рапторов никогда.
При виде сияющего доспеха вражеского командира, рапторы засверкали визорами шлемов, прижали уши и, вспорхнув со стены, на секунду зависли в воздухе, а потом камнем ринулись вниз.
Прежде, чем Торамино успел хоть что-то предпринять, он почувствовал, как металлические когти подцепили его под наплечники, и пытаются поднять в воздух.
- Эть... - ахнул кто-то из Железных воинов, стоявших позади Хонсю. - Да они его сейчас... в гнездо...

Но Торамино реагировал очень быстро. Выхватив болтер, он начал палить вверх. Рапторы отпустили его. Командир Железных воинов шлепнулся на землю.

- Стреляйте! - заорал он, поднимаясь.
Его подчиненные открыли огонь. Рапторы, ловко уворачиваясь от выстрелов, кружили над полем. Их недоумение (не позволили взять Большую Блестелку) постепенно сменялось яростью к «нелетучим», которые посмели дать отпор им – высшим существам ...
А потом произошло неожиданное и крайне неприятное для одной из сторон конфликта: рапторы, на лету поколдовав над своими доспехами, ответили на беглый огонь снизу, своими естественными снарядами, удивительно метко залепив всю сияющую броню Торамино (который, по счастливому стечению обстоятельств, успел надеть шлем).
Торамино взвыл от ярости. Его подчиненные, оторопев от такого безобразия, прекратили огонь, и стояли в молчании, не зная, что предпринять - стрелять ли по нахальным тварям, отряхивать своего начальника, или делать что-то еще...
Рапторы, совершив свое грязное дело, сделали круг над полем, улетели обратно в крепость и чинно расселись на стене...
Халан-гольские воины, увидев происшедшее, тоже оторопели - но лишь на долю секунды: кто-то засмеялся, потом - заржал в голос. Остальные подхватили, и через некоторое время грохотал весь гарнизон.
Хонсю, высунувшись из бойницы, едва не падая со стены, истошно орал:
- НА СЧА-А-АСТЬИЦЕ!!!

@темы: Быт, нравы и все такое, Вторчество, истории, WH40K

---

Для разбавки историй...

...выложу-ка я переводов.
Вернее, сегодня - не перевод, а подстрочник. К песне про непруху на высоком готике латыни.
Вот она, песТня


А вот подстрочник

Подстрочник

Подстрочник
О, Фортуна,
Подобная луне
Ты так переменчива
То прибываешь,
То уменьшаешься
В этой исполненной ненависти жизни
Сначала ранишь
Потом исцеляешь
Словно тебе нравится это
Нищета
Или могущество
С тобой все растает, как лёд.

Судьба - чудовищная
И бессмысленная
Ты вертящееся колесо
Ты жестока
Богатство и довольство – это ничто
Они всегда превращаются в прах.
Всегда в тени,
Всегда скрытая покровами
Ты нападаешь исподтишка
В этой игре
У меня – никакой защиты
От твоего вероломства

Судьба против меня
В здоровье
И добродетели
Гонит вперед
И тянет вниз
Я – вечный раб ее.
И в этот час
Без остановки
Дергаю дрожащие нити,
С тех пор, как судьба
Поразила свою марионетку,
Всем остается только оплакивать меня.

@темы: переводы

---

Истории продолжаются

Вот и еще одна.
Идея - Reverend Ann, литературная обработка - моя.

Благочестивая история о посланцах Императора

Благочестивая история о посланцах Императора
Идет по улице города-улья полусумасшедший проповедник Святой Экклезиархии, и голосит: "Я - ПОСЛАНЕЦ ИМПЕРАТОРА-А-А-А!".
Навстречу ему, с другого конца улицы, идет кенобит (тоже с приветом), и тоже хипежит: "Я - ПОСЛАНЕЦ ИМПЕРАТОРА-А-А-А!"
Посреди улицы они встретились, и стали выяснять отношения: кто и вправду посланец Императора, а кто так - мимо проходил. Спорят, ругаются, руками размахивают... народ проходящий от них шарахается, а результата от такой дискуссии, понятное дело, никакого.
И вдруг видят святые отцы: неподалеку от них на тротуаре мужичок стоит - немудреный такой - и трубочку улыбнись-травой набивает.
Они к нему: "Рассуди, простец. Каждый из нас говорит, что он - посланец Императора. Кто прав?"
Поглядел на них мужичок, трубочку раскурил, затянулся...
- Не знаю, - говорит, - кто из вас прав. Только я никого никуда не посылал.

@темы: Вторчество, истории, WH40K

---

Ну, на сон грядущий...

...постану-ка я одну из историй (еще одна разновидность вторчества по 40К. От сказок отличается наличием морали)

Вот с чего все началось

Однажды Свольярд скуки ради сложил:
"Вчера отправляли брата старшего библиария в Караул Смерти. На прощание подарили ему резиновые мозги - чтоб не очень скучал по нам... по крайней мере, первое время"

Из этого нарисовалась

Бытописательная история о резиновых мозгах (авторы - Ханджар Тупой, Свольярд the WolfBrother, Ксенос. Литературная обработка - моя)

Бытописательная история о резиновых мозгах
Индустрия производства резиновых мозгов в Империуме Человека была поставлена на широкую ногу. Мозги выпускали самые разные - ароматизированные, окрашенные во всякие экзотические цвета, играющие музыку, светящиеся в темноте (ими, помимо прямого назначения, очень удобно было распугивать хаоситов - ибо мозги светились Светом Императора), ребристые мозги, неслетающие мозги с фиксаторами...

СтОило в районе магазина, где продавались эти нужные и полезные предметы, появиться:
- части Имперской Гвардии со слишком строгим комиссаром или фанатичным полковым священником;
- роте Астартес с излишне благочестивым капелланом;
- инквизитору-пуританину со свитой;
- делегации святой Экклезиархии,
мозги начинали расходиться просто "на ура".

Гвардейцы обычно вваливались в магазин целыми отделениями, долго охлопывали себя по карманам, собирая деньги, в конце-концов вываливали на прилавок кучу мелочи и говорили: "Мозги. Резиновые. На все.", а потом долго расспрашивали, чем одна модель отличается от другой и спорили, какую выбрать.
Святые братья Астартес отряжали "на дело" одного - самого нахального. Нахальный Астартес, робея, заходил в магазин, стараясь занимать как можно меньше места, симпатично краснел и говорил продавщице (обычно в таких магазинах работали именно продавщицы, а не продавцы): "Нам надо... Для брата капеллана... Ну... Вы понимаете?"
Если продавщица не была отпетой злыдней - она говорила: "Понимаю", и топала на склад. Но большинство продавщиц в подобных магазинах являли собой образчики редкостных стерв, поэтому, ясным взором глядя на Астартес, говорили: "Не понимаю".
Астартес краснел еще симпатичнее и в конце-концов едва слышно произносил: "Мозги. Резиновые... Есть у вас?"
Продавщица шла на склад, раскладывала перед святым братом все имеющиеся модели и неторопливо начинала рассказывать об особенностях каждой из них. Модели на третьей Астартес обычно пулей вылетал из магазина... но возвращался, ибо долг перед товарищами - превыше всего, и приобретал ту модель, которую, по словам продавщицы, брало большинство покупателей.
Дознаватели из свиты инквизитора-пуританина приходили по двое-по трое, рассчитывались крупными купюрами, и, со знанием дела, брали сразу несколько моделей.
Благочестивые Сестры-сороритки тоже отправляли на дело одну... но - самую невозмутимую и спокойную. Сестра с каменным выражением лица заходила в магазин, не глядя по сторонам, останавливалась у прилавка, строгим голосом просила принести строго определенную модель мозгов (Сестры всем взводом заранее решали, какую модель надо приобрести), расплачивалась, с тем же каменным выражением забирала мозги и уходила... Благодаря этому, все были уверены, что Сестры покупают мозги не для использования по прямому назначению, а для неких таинственных, но явно благочестивых и направленных на борьбу с порчей Хаоса, обрядов.

@темы: Вторчество, истории, WH40K

---

И, для ровного счету...

...еще немного сказочек 40001 ночи

О ксенофобии

О ксенофобии
Умирает ста-арый-престарый инквизитор – пуританин из Ордо Ксенос. И зовет своего любимого ученика, тоже инквизитора, чтобы попрощаться.
Сказал старый инквизитор слабым голосом прочувствованные слова… А потом спрашивает:
- А что там в углу, ученик мой? Не ксенос ли окаянный?
- Нет, учитель. – отвечает молодой инквизитор. – Это стол.
- А. – успокоился-было старый инквизитор. Но вдруг снова встревожился, и спрашивает: - А что это там на столе, ученик мой? Плохо вижу… Уж не ксенос ли окаянный?
- Нет, учитель. Это свиток со святыми литаниями.
- А… - отвечает старый инквизитор. – А из чего свиток-то с литаниями?
- Из пергамента… Ну, из кожи грокса.
- Э-эх… - сокрушенно вздохнул старый инквизитор. – Замучали животную ксеносы окаянные…

О несметных сокровищах

О несметных сокровищах
Рассказывают, что в сокровищнице Ордена Флеш-Тиреров на Кретации хранились несметные богатства: полтонны стеклянных бус, 50 метров красного ситца и целое (без признаков трещин и помутнений амальгамы) зеркало размером 2Х1.5 метра.
А все эти сокровища Тиреры получили от своей дурной родни. Бестолковые Кровавые Ангелы отдали им эти почти бесценные предметы за плёвые желтенькие камешки, которые, если хорошо поискать, можно было без проблем найти на любом речном бережку.
Улетая, Ангелы искренне благодарили Тиреров, и обещали при следующем визите привезти индивидуальные зеркала в количестве – на весь Орден. Тиреры кивали, но не верили – они понимали, что родня… преувеличивает: подобной ценности просто не могло быть настолько много.
И только капеллан Тиреров – мужик мрачный и негативистический, всегда рассчитывавший на худшее, авансом запретил своей Почетной Страже пользоваться эдаким излишеством, а по ночам – сочинял душедробительные речи, которыми рассчитывал отвратить братьев от пагубного тщеславия, которое непременно начнет косить их ряды, как только они обзаведутся индивидуальными зеркалами.

@темы: Сказки 40001 ночи, Вторчество

---

И еще немного...

...сказок 40001 ночи

О силе оружия

О силе оружия
Рассказывают, что служил некогда среди берсеркеров Кхорна воин по имени Рио Аагес. Это был самый обычный во всех отношениях берсерк, и лишь одна особенность отличала его от боевых товарищей: его болтер был одержим демоном.
Одержимое оружие – тоже не варп весть какая редкость среди воинства Хаоса… но демон, что поселился в болтере Рио, был молодой и пугливый. Пугливость его выражалась так: от громких, резких, или просто неожиданных звуков демон непроизвольно активировал соответствующий режим, и болтер начинал крыть очередями. Естественно, перепуганный демон не разбирал, свои вокруг, или противники… что в сочетании с его способностью самостоятельно генерировать боеприпасы создавало определенные неудобства.
Именно поэтому, когда перед атакой командир берсеркеров, размахивая двумя громадными цепными топорами, возносил громовое: «А-ар-р-ргх!!!», которое хором подхватывали подчиненные, Рио, как можно крепче прижав к боку кобуру с оружием, произносил: «Вы… Орите, млин, потише. У меня болтер пугается».

О пользе грамотности

О пользе грамотности
Рассказывают, что однажды отделение Детей Императора, разочаровавшихся в слаанешитских излишествах, решило перейти на сторону имперцев. Но, прекрасно понимая, что при попытке перебега, лоялисты просто перебъют их, не дав сказать слова, ренегаты придумали план: они решили написать послание о кризисе своего доверия к Хаосу и желании вернуться в лоно Империума, а потом – подкинуть его лоялистам и строить дальнейшую тактику в зависимости от реакции последних.
Сказано – сделано. Дети выбрали самого грамотного воина в отделении и сели сочинять документ.
Послание удалось на славу… Но выбранный грамотей, хоть и знал в совершенстве с десяток демонических наречий, на готике писал с «ашипками» - поэтому текст начинался словами: «ВВЕРНИТЕ НАМ ВЕРУ!»

О говорящих именах

О говорящих именах
Рассказывают, что брат Коитус из Детей Императора, кроме воинственности и гламура, присущих большинству отпрысков Фулгрима, обладал поистине энциклопедическими знаниями в вопросах любовной магии и в совершенстве владел примерно двумя десятками демонических наречий.
При этом, как и положено всякому последователю Князя Удовольствий, брат Коитус отличался крайним легкомыслием, и, как большинство ученых, был весьма рассеян. СтОило перебить его в разговоре – Коитус начинал дискуссию и, слово зА слово, уходил от темы так далеко, что уже ни он сам, ни собеседник не могли припомнить, с чего все началось.
Боевые товарищи знали эту особенность, и каждому, кто хотел обратиться к Коитусу за особо редким и трудоемким приворотом или переводом особенно двусмысленно написанной демонической скрижали, они говорили: «Главное его не прерывать! Потому как, если прервать – ничего путного не выйдет!»

Об эстетизме

Об эстетизме
Рассказывают, что однажды Гурону Черное сердце показалась нестерпимо скучной и бедной аугметическая перчатка, заменявшая руку, спаленную мельтой… Недолго думая, предводитель Красных корсаров украсил перчатку в соответствии с собственными эстетическими вкусами.
С тех пор Гурона Черное сердце за глаза именовали исключительно Гурончик Золотая ручка.

@темы: Сказки 40001 ночи, Вторчество

---

Продолжение...

...сказок 40001 ночи

О символах

О символах
Рассказывают, что на орденской печати Черных Храмовников для хозяйственных документов в качестве символа добровольного самоограничения в материальных благах были изображены два боевых брата, сидящие на одном табурете. Во избежание двусмысленных толкований, их изобразили сидящими спиной друг к другу, и в самых задумчивых позах.
Но многочисленные недоброжелатели Храмовников и в этом нашли повод для злословия.
- «Поссорились!» - произносили они, многозначительно ухмыляясь.

О Ключе и Вратах

О Ключе и Вратах
Был некогда среди Белых Шрамов боевой брат по имени Фарух, полное имя коего было Мохаммед Фарух ибн Азиз…
И этот брат, нареченный Фарухом, имел одно великое сокровище, доставшееся ему по наследству и вызывавшее зависть у многих бывалых бойцов и совершеннейший восторг у неофитов, коим Фарух оное сокровище любил демонстрировать в приватной обстановке. И сокровище его было воистину необычным, ибо звалось оно Нефритовый Ключ… А Фарух весьма трепетно и нежно относился к нему, ибо не было у него иного удовольствия, чем любоваться им ночью при лунном свете: его идеальными формами и тем удобством, с которым Нефритовый Ключ лежал в ладони Фаруха.
Однажды во время боевого задания Фарух оказался в лабиринте пещер и долго блуждал по нему, сражаясь с ужасными монстрами, населяющими его, пока не закончились его патроны и не сломался меч.
Враги более не появлялись, но и выхода было не найти… Отчаялся Фарух и загрустил. Но достал свой Нефритовый Ключ, чтоб посмотреть на него и успокоиться, и стало ему веселее.
Вскоре Фарух вышел к прекрасному гроту, где увидел демона в женском обличии и пожалел, что нет у него иного оружия, кроме рук… Но отметил, что обличие того демона отличалось столь восхитительными формами, что Фарух взволновался и, чтоб успокоиться, тотчас нащупал под доспехом ключ и стал чувствовать себя увереннее. А демон сказал ему: «О, славный Фарух! Я – Королева демонетт и уже давно жду случая, чтобы взглянуть на прекрасный Нефритовый Ключ, коим ты обладаешь!»
«Зачем тебе это?» - изумился Фарух.
«Я хочу, чтоб ты помог мне… Отвори своим Нефритовым Ключом Врата Удовольствий, кои я храню и никого, кроме тебя, к ним не подпущу, ибо избрала лишь тебя! Открыв Врата, ты сможешь познать истинное блаженство и поможешь мне достичь его, ибо я ждала этого уже много веков…» - продолжала уговаривать Королева демонетт.
Фарух не выдержал и согласился. Долго, тяжело дыша и пыхтя, он старался устроиться поудобнее, чтоб вставить Ключ, а Врата были ужасно малы и совсем крохотной была замочная скважина, и видно было, что ни единый ключ до этого не проникал в нее… Наконец Нефритовый Ключ вошел в скважину, и Фарух начал двигать им… Королева демонетт лишь постанывала от нетерпения и торопила его: «Быстрее, Фарух! Быстрее!»
И вот… Врата открылись, и увидел Фарух множество различного оружия и доспехов, украшенных драгоценными каменьями и золотом. А Королева демонетт узрела множество древних бесценных артефактов.
«Что же ты стоишь, Фарух? Эти сокровища отныне наши!» - промолвила демонетта.
«Таковых сокровищ, - отвечал Фарух, указывая на оружие, доспехи и артефакты. – полно и у нас в монастыре!» И с этими словами захлопнул Врата, запер их, и унес Ключ с собой, оставив Королеву демонетт внутри!

Об осмотрительности

Об осмотрительности
Рассказывают, что некий брат-иерофант из Несущих Слово очень хотел стать Черным Апостолом. Он знал, что для этого надобно совершить множество геройских и связанных с риском для жизни деяний – но и это не уменьшало его решимость.
И вот однажды он задумал ни много ни мало – отслужить всенощную в честь Хаоса неделимого в часовне крепости-монастыря лоялистов. Задумано – сделано: иерофант, прихватив с собой все потребное для богослужения и боевого товарища (терминатора под три метра ростом, со здоровенными бивнями и силовым молотом) через варп-разлом телепортировался прямо к часовне.
Была ночь и весь монастырь спал – но окна часовни светились теплым умиротворяющим светом от множества горевших перед образами свечей.
Хаоситы вошли внутрь и заперли дверь, полные энтузиазма начать свое черное дело – но обнаружили неожиданное препятствие. Перед алтарем, преклонив колена, молился святой брат капеллан. Услышав шум, он обернулся, и его рука потянулась к висящему на поясе крозиусу… Терминатор махнул молотом – молельщик улетел на другой конец часовни, врезался в стену и лишился чувств.
- Оттащи его вон туда! – приказал иерофант, указывая на один из притворов. – Сделай так, чтоб не рыпался. Мы его в жертву принесем!
Терминатор качнул бивнями, сгреб капеллана в охапку и поволок прочь…
Придя в себя, святой брат обнаружил, что лежит на полу, крозиус по-прежнему висит у него на поясе, а терминатор – здоровенная туша с бивнями, не выпуская из руки силовой молот, когтями другой что-то чертит на каменных плитах, пыхтя от усердия. Капеллан скосил глаза и увидел, что терминатор нарисовал вокруг него круг.
По едва заметному движению противника терминатор понял, что капеллан очнулся, и прогудел:
- Сиди здесь. И смирно. Вылезешь из круга – на куски порву и раскидаю, никакой лже-Анператор не соберет!
По виду терминатора становилось ясно, что он не шутит. Капеллан медленно, не отводя взгляда от Несущего Слово, сел и кивнул в знак того, что понял. Но тут от алтаря послышался голос иерофанта, звавшего боевого товарища начинать богослужение. Терминатор с топотом убежал, оставив врага.
Все было готово к обряду: на иконостасе, прямо поверх ликов святых, были нарисованы пентаграммы и знаки Хаоса. Вокруг горели черные свечи, а у статуй в нишах были аккуратно отбиты головы. Иерофант, встав перед алтарем, на который был наброшен покров, сотканный из волос еретичек и расшитый нечестивыми символами, достал молитвенник и начал мессу. По его знаку терминатор с чувством затянул гимн Хаосу неделимому. Знаки на иконостасе слабо засветились – похоже, молитва дошла по адресу. Хаоситы, ободренные успехом, перешли к респонсорию, прославлявшему Четверых.
На троекратном возглашении: «Хаос великий! Хаос неделимый! Хаос бессмертный! Благослови нас!» из притвора, где они оставили капеллана, послышался смех. Иерофант пытался не обращать внимания – но смеялись очень громко и весело…
Прервав молитву, хаоситы побежали на звук и обнаружили стоящего в круге капеллана. В одной руке святой брат держал крозиус, в другой старинный болтер из коллекции священного оружия, висевшего на стене, - и ржал в голос.
Хаоситы остановились в замешательстве. Сквозь смех капеллан сообщил:
- Пока вы там… ха-ха-ха… Фигней маялись – я… ха-ха-ха… Два раза из круга вышел! – после чего молниеносно вырубил иерофанта крозиусом в лоб и шарахнул по терминатору очередью из болтера.
Когда терминатор с боевым товарищем на плече, снеся дверь и оставив в часовне покров, молитвенник и свечи, бежал к варп-разлому, провожаемый пальбой и святыми словами, от которых кровь шла носом и хотелось забиться куда-нибудь в темный угол, он мысленно дал себе зарок:
- всегда разоружать противника, не дожидаясь ничьих приказаний;
- и тщательно проверять помещение, в котором он этого противника оставляет.

О занимательной геологии

О знимательной геологии
Жил-был на неком мире-кузне мастер. А звали того мастера Даниэлем.
И вот, заказали как-то раз у артели ювелирной (где Даниэль-мастер на полставки работал) Астартес из некого Ордена чашу чудесную. Да не из металла драгоценного, а из камня самоцветного. Камень этот в шахтах глубоких в последнее время ча-асто попадался. А добывали его мужики каторжные, за ересь сосланные. И был он цвету зеленого, будто глаза кошачьи.
И вот раз мужички-то такой огромный самородок нашли, что едва удалось его из породы извлечь… Только когда уж тросами зацепили да технику землеройную подогнали, подался великан-самоцвет.
Тут его к Даниэлю в цех ювелирный и притащили. «Вот, - сказал управляющий. – тебе, Даниэль, самоцвет дивный для чаши той. Да поторопись – через месяц уж заказчики прилетят!»
Сидит Даниэль над чашей днями и ночами – то тут подточит, то там фаску снимет… И выходит из-под его резца лазерного не чаша, а цветок диковинный… А управляющий торопит: «Давай, Даниэль, старайся! Не успеешь – в первый же призыв тебя в Гвардию спровадим – будешь там не резцом, а мечом самопильным работать!»
А однажды прибежали в цех ювелирный мужички шахтные, да и стали говаривать, будто нашли в недрах земли, там, где самоцвет чудесный был, гору из металла неведомого, медь напоминающего… А камень тот зеленый гору эту медную венчал, навроде как аквила купол соборный.

***
«Громовой ястреб», плавно качнувшись, приземлился.
- Не злись, командор. – сказал брат-библиарий, ступая на поверхность выжженной, как пустыня, планеты.
- Да почём мне было знать, что эти дурни Монолит откопают? Плакала теперь наша чаша… и аванс точно не вернут!
- А ты, командор, представь лучше, как хозяин той «Медной Горы» плакал, когда увидел, чтО с его кристаллом Даниэль-мастер сделал…

О борьбе со злом

О борьбе со злом
Поймал как-то Серый Рыцарь одного злющего и опасного демона - да всех боевых товарищей на том задании потерял. В одиночку демона пленного до Юпитера точно не довезти - сбежит... Думал Рыцарь и так, и эдак - и надумал. Сообразил он, что Фенрис неподалеку! "Дай, - думает, - оставлю демона в Клыке, Волки за ним проследят, а я за подкреплением смотаюсь - и вернусь."
Так и сделал. Сдал демона Волкам с рук на руки и за подкреплением полетел... Возвращается со товарищи - а Волки от него глаза виновато так отводят. Говорит им Серый Рыцарь:
- Ну, демона давайте!
- Да... нехорошо вышло с демоном-то. Не устерегли. Виноваты...
- Что - сбежал?!
- Да не. Подох.
Офигел Серый Рыцарь:
- Как подох?
- Н-ну так... С голодухи.
- ?????
- Ну чего-чего... Неурожай у нас случился. По всей планете... Жрать нечего было. Ну, и съели мы его. Демона-то вашего.

@темы: Сказки 40001 ночи, Вторчество

---

Ну, пожалуй, сегодня больше не буду...

Еще чуток 40001 ночи

О позитивном мышлении

О позитивном мышлении
Однажды у некого воина из Детей Императора наступила в жизни «черная полоса». «Хищник» его в бою неравном был подбит и взорвался. Воина отбросило взрывной волной… Пока он лежал в отключке – доспех и все прочее с него сняли трофейщики, думая, что он мертв, оружие, естественно, тоже…
Очнулся он, осмотрелся, и стало ему досадно и больно за такое бесславие. Встал кое-как и поплелся по полю… Вдруг видит: из раздолбанного дота рука торчит, а в ней – сигара здоровенная, почти некуренная. Взял хаосит сигару, от догорающих обломков сентинела прикурил и побрел дальше, сигарой затягиваясь.
Вдруг глядь – валяется дохлый сержант ИГ, а на поясе у него фляга. Отцепил хаосит флягу, открыл, понюхал – амасек великолепного аромата и выдержки отменной. Он, естественно, к фляге приложился…
…и вот стоит он посреди поля брани: из всего оружия, доспехов и прочего в одной руке сигара, а в другой – фляга с амасеком. Стоит и думает: «А жизнь-то налаживается!»

О дружеских посиделках

О дружеских посиделках
Рассказывают, что магистр Ордена Белых Консулов и магистр Ордена Черных Консулов были закадычными приятелями. Когда выдавалось свободное время, они использовали его, чтобы встретиться, побеседовать «за жисть» и сыграть партию-другую в регицид.
Однако, удовольствие от игры часто нарушалось тем, что белые и черные пешки пытались передвигаться по собственному разумению… или подавать тактические советы (более крупные фигуры, будучи научены жизненным опытом, не позволяли себе ничего подобного и молча выполняли команды).

О здравом смысле

О здравом смысле
Однажды после кровавого боя с хаоситами некий капитан Ультрамаринов стоял на пригорке, озирая поле брани и получая громадное удовольствие от выполненного задания.
Но от созерцания и удовольствия его отвлекло странное зрелище:
Капитан увидел, как по полю, мимо пригорка, где он стоял, рысью бежит отделение скаутов, а за ними (!), метрах в 10, что-то командуя скаутам и не глядя по сторонам, неторопливо топает собственной персоной святой брат капеллан.
От такого вопиющего нарушения Кодекса капитан аж попрыгнул на месте и побежал разбираться.
Он подошел к капеллану, и вопросил:
- Что это ты творишь, святой брат? Или не сказано в Кодексе: "Надлежит
капеллану идти впереди воинства, дабы вдохновлять бойцов на победу,
являть пример доблести и олицетворять собой Церковь воинствующую"?
- Церковь воинствовать не может. - невозмутимо отвечал капеллан. -
Она каменная. А когда Кодекс писали, противопехотные мины с
предельной дальностью поражения 8 метров еще не изобрели.
И махнул рукой скаутам:
- Шагайте-шагайте, братья. Император защитит.

О вежливости

О вежливости
Рассказывают, что служил в Ордене Sons of Bitch благовоспитанный дредноут по имени брат Силенций. За что его выгнали из родного Ордена – не знал никто, потому что Силенций был само спокойствие, невозмутимость и хороший тон… даже давя орков, он деликатно отставлял в сторону мизинец.
И вот однажды случилось так, что воинов из Ордена Sons of Bitch направили сражаться не много не мало, с самим Легионом Несущих слово.
Когда лоялисты и отступники сошлись на поле боя, из алых шеренг хаоситов выступил черный капеллан, и начал проповедь. Его речи были такими складными, а доводы – такими логичными, что штрафники заслушались, и некоторые даже стали сомневаться, действительно ли Несущие слово в свое время перешли на сторону Хаоса от общей испорченности, и правильны ли были поступки Императора Человечества, которые, по словам черного капеллана, ввергли его братьев в бездну падения…
Неизвестно, чем бы все закончилось – но тут раздался громкий ритмичный топот, Sons of Bitch расступились, и вперед вышел Силенций. Дредноут остановился перед капелланом и негромко, вежливо поинтересовался:
- Простите, можно вас перебить?
- Да… - думая, что с ним сейчас вступят в полемику, отвечал капеллан. – Конечно.
- Спасибо. – поблагодарил дредноут и открыл огонь.
И ведь не соврал ни слова – всех перебил.

@темы: Сказки 40001 ночи, Вторчество

---

Надеюсь, не слишком скучно....

...но вот еще маленько 40001 ночи

О Трех Ошибках Хаоситов

О Трех Ошибках Хаоситов
Столкнулись Черный Храмовник и берсеркер Кхорна. Берсеркер говорит:
- Помолись перед смертью, лоялист! Я разрешаю!
- Ваша, хаоситская, первая ошибка… - отвечает Храмовник. – Это ваш пафос.
- Да я тебя… Эй!!! Бр-ратья!!! – заревел берсеркер.
- Ваша вторая ошибка – в том, что вы не чтите Кодекс и нападаете на одного кучей. – отвечает Храмовник.
- Да мы тебя!!! – хором взревели берсерки и угрожающе шагнули вперед.
- А третья ваша ошибка в том, что вы в перестрелке всегда за топоры хватаетесь! – засмеялся Храмовник и выхватил два болтера.

О взаимопонимании

О взаимопонимании
Однажды два Имперских Кулака, идя по делам, увидели сидящего на кочке нурглинга.
- Э, а ты откуда взялся? – поинтересовался один из Кулаков. – А, тварЮшка?
- Ква? – не понял нурглинг.
- Да он по-нашему не говорит! – догадался второй.
- Ква. – подтвердил нурглинг.
- Или просто издевается! – подвел итог первый из Кулаков. – Давай-ка проверим.
…нурглинг все-таки говорил на готике – потому что после третьего швырка со всей дурацкой мочи о торчавший поблизости камень, отчетливо произнес:
- Ква-атит, мужики!

Об авторских правках

Об авторских правках
Был некогда в Ордене Испивающих Души некий неофит, который был весьма охоч до юридических тонкостей и почитал себя весьма сведущим в имперских законах и уложениях Астартес. Многие тома он прочел и многие законы знал еще до того, как попал в Орден. Особенно же кропотливо изучал он Боевые Катехизисы, кои читал в оригинале, и мог воспроизвести по памяти с любой страницы.
И вот однажды во время вечерней мессы встал вдруг сей неофит и завопил что есть мочи:
- А подайте-ка мне тотчас три пинты фенрисийского темного да гроксов окорок копченый!!!
Взроптали братья, разозлился на святотатца и капеллан и шагнул к нему, замахнувшись крозиусом. Но неофит не испугался и выпалил:
- Том двадцать восьмой, страница шестьсот третья, первый абзац сверху!
Капеллан остановился и велел позвать законника с оригиналом Катехизисов. Вскоре законник явился, таща толстенную книгу в раскрытом виде и тыча пальцем в страницу:
- Истинно! Истинно, братие! – радостно восклицал он, не замечая, как хмурится капеллан. – Вот!!! Карандашом красным пометка сделана, рукой самого великого Деянитоса! «…а во время молебна, аще будет надобность, подавать три пинты темнаго фенрисийскаго и гроксов окорок копченый».
Пришлось капеллану исполнить букву закона и выдать просящему то, что в Катехизисах прописано…
- Однако же, - пробормотал святой брат, - мнится мне, ранее такого текста я там не замечал…
Наутро неофита вызвали к командованию и зачитали рескрипт об отлучении его от Ордена.
- За что?! – возопил несчастный (или счастливый – это уж как посмотреть).
- Нарушение пункта семь статьи четырнадцать Приложения сто сорок второго к Боевым Катехизисам. – чинно рек капеллан, стоящий справа от командора. Вот и пометка на полях зелеными чернилами, собственноручно великим Деянитосом сделанная: «Аще же кто во время молебна испросит три пинты темнаго фенрисийскаго и гроксов окорок копченый – да не возносит молитв без шлема».
И поплелся неофит к воротам, зарекаясь играть с законом. А капеллан – поплевал на пальцы и потер их друг о друга, стирая зеленое пятно…

@темы: Сказки 40001 ночи, Вторчество

---

Продолжаю...

...сказки 40001 ночи

О славе Императора

О славе Императора
Рассказывают, что некий Орден космодесанта обратился к Хаосу. Как обычно бывает в таких случаях, Астартес высадились на богатой промышленной планете и учинили грабеж и бесчинство, голося (по привычке) молитвенные вирши к Императору.
И вот, когда двое космодесантников, рявкнув: «ВО СЛАВУ ИМПЕРАТОРА!» вусмерть перепуганному кладовщику, выносили со склада разгромленной текстильной фабрики здоровенный отрез красного ситца, перед ними, окруженный сиянием, явился сам Защитник Человечества, и рек:
- Что же это вы творите? Постыдились бы! И подумали – ну, что этот отрез ситцу красного может к моей славе добавить?!
Задумались Астартес… Устыдились. Пошли обратно на склад, вернули ситцу красного отрез…
…и взяли вместо него отрез ситцу белого с золотистыми аквилами – ибо сочли, что такой спереть уж точно можно только к вящей славе Императора.

Об умственном труде

Об умственном труде
Был в некоем монастыре эпистолярий, коий в языках многих разбирался и превеликим знатоком слыл! И не было для него непереводимых слов и надписей – таковой мудростью наградил его Император.
И в том же монастыре был брат-сержант, коий грамоте был едва обучен, иностранных языков не разумел, однако же командовать весьма любил и решительностью в делах своих отличался.
И вот однажды Императору было угодно, чтоб сии эпистолярий и сержант оказались в одном взводе во время боевого похода…
Во время высадки на одну из планет, населенных ксеносами, отказали десантные капсулы, и оказались эпистолярий и сержант во глубине вражеской территории… И так велика была та глубина, что база мерзких ксеносов, что находилась там, была заброшена и пустынна… И вот встали они у врат базы той, и рек брат-сержант: «О, Император всемогущий! Как же нам внутрь попасть?» И стал он пытаться руками отворить створы ворот, толкая их, - но не преуспел, и недвижимы остались они…
- Тут, брат, головой работать надо, а не руками! – отвечал эпистолярий. – Видишь, написано на языке ксеносов мерзких: «На себя».
И пошли они далее… Чудно и странно было внутри базы, и все незнакомо. И вот опять оказались они перед дверями закрытыми… И дернул их брат-сержант на себя, но не отворились они, и толкнул их от себя с силой превеликою, но не отворились они и тогда…
И сказал тогда эпистолярий:
- Эх, брат. Ну я ж говорил, что головой тут работать нужно: видишь – кнопка, а над ней надпись на языке ксеносов мерзких: «Нажми!»
И снова шли они, исследуя базу таинственную, пока снова не оказались у двери, которая была закрыта…
- Знаем, что нужно сделать! Тоже грамотные… - пробормотал брат-сержант и нажал на кнопку, находящуюся рядом, невзирая на тревожный возглас эпистолярия…
И вмиг замигали вокруг лампы красные и завопили сирены громкие.
- Что ты натворил?! – вскричал эпистолярий, пытаясь открыть заблокированную дверь. – Теперь мы здесь заперты навечно!
Брат-сержант ринулся к двери и стал пытаться ее сломать, но не в силах его было сокрушить металл прочнейший. Эпистолярий же наставительно воздел вверх перст и сказал:
- Тут силой ничего не решать! Тут головой…
- Точно!.. – воскликнул брат-сержант, и, схватив эпистолярия за ноги, что было сил ударил его головой об электронный замок… Шлем на эпистолярии разлетелся вдребезги, но дверь, страшно скрипя, открылась. И спаслись они, ибо велика милость Императора!
А брат-сержант навсегда запомнил, как важно уметь работать головой.

@темы: Сказки 40001 ночи, Вторчество

---

Ну... поехали.

Этот дайрь заведен в основном для развески вторчества и сетературы (понятия не имею, чем они отличаются - но оба слова ну очень хороши), моего и моих боевых товарищей.
Начну развеску со сказок 40001 ночи (измышлено и записано совместно с братом Магнусом и Свольярдом, Волчьим Братом)

О Черном Голоде

О Черном Голоде
Рассказывают, что в одном Ордене Космодесанта некого скаута мучил Черный Голод. Нигде скаут не мог от него скрыться – ни в храме, ни в келье, ни на стрельбище, ни на поле брани… И ни святые молитвы, ни благочестивые обряды, ни суровые взыскания – ничего от Черного Голода не помогало.
Так и маялся скаут, страдая несказанно, - пока не решился на крайнюю меру, о коей рассказали ему старшие товарищи. Пробрался он на кухню и поцеловал самого красивого серфа-хлебореза. И с тех пор о Черном Голоде и не вспоминал.
На этом история о Черном Голоде заканчивается. Но, говорят, с тех пор каждое полнолуние тот серф берет самый большой нож и до самого утра ищет… ХЛЕБУШКА ПОРЕЗАТЬ!
А делает он это от того, что ведомо ему: в полнолуние Черный Голод напоминает о себе – а значит скаут непременно проберется на кухню и будет грозить, что еще раз серфа поцелует, если тот ему пожрать не даст.

О Греховных мыслях

О Греховных мыслях
Был в неком Ордене Космодесанта строгий капеллан. И хлебом его было не корми, маслом не пиши - а дай напугать тамошних новициев. Так что всякую свою проповедь святой брат заканчивал словами: «А кто будет мысли греховные думать – к тому Хранитель Тайн придет и заберет!». И этак грозно на новициев поглядывал. Те, понятное дело, пугались: известно ведь, зачем Хранитель Тайн забирает… а негреховных мыслей, если послушать брата-капеллана, у каждого из них, дай Император, с десяток наберется – не больше…
И был в том Ордене новиций, коий мысли свои (не без основания) почитал самыми наигреховнейшими, и страшно опасался, что приидет Хранитель Тайн в облаке дыма и заберет его.
И тщетно искал сей юноша спасения от мыслей греховных, как можно более громко распевая Имперское Кредо порой ночною (за что часто бывал поносим и даже бит собратьями своими, жаждавшими крепкого сна)!
Поношения и побои от собратий своих переносил новиций терпеливо и со смирением, считая их заслуженной карою за мысли греховные. И свято верил, что, коль долго его метелить будут – столь отсрочится время, когда Хранитель Тайн его заберет!
И вот однажды изнемог новиций, и пошел в часовню, дабы предаться молитве.
Молился он со всем пылом… А греховные мысли все равно лезли в голову, и одна была краш… кхм… То есть, я хочу сказать, отвратительнее другой. И тут раздался раскат грома, и в клубах пахнущего мускусом и ванилью дыма явился Хранитель Тайн.
Сложил великий демон четыре верхние конечности в молитвенном жесте, рухнул на колени, взор прекрасных своих очей устремил на новиция, и завопил: «Мастер!!! Умоляю, только не прогоняйте!»

О Живой Мишени

О Живой Мишени
Рассказывают, что была у некого Ордена Космодесанта на стрельбище Живая Мишень…
Внешне она ничем не отличалась от других мишеней – но боевые братья знали, что Мишень живая, и, если кто в нее попадет – будут у него проблемы.
Рассказывали, например, что брат Как-Бишь-Его однажды попал в Мишень – и на следующем задании погиб (правда, на том задании от четырех отделений в живых осталось всего два человека – но об этом рассказчики не упоминали).
Еще говорили, что брат Ну-Этот как-то попал в Мишень – а через неделю был отлучен от Ордена и направлен на смертельное задание (правда, это было уже четвертое смертельное задание брата Ну-Этого, и он благополучно с него вернулся – но и это рассказчики считали не заслуживающим внимания)… Словом, все знали, что лучше с Живой Мишенью не связываться и исправно стреляли не в нее, а мимо.
Но был в том Ордене некий скаут, что смеялся над этими поверьями, называя их бредом сивого гиппина – и однажды, пальнув в Живую Мишень, попал в нее и ранил.
Той же ночью пришла к скауту во сне Раненая Мишень с дыркой, полтора часа поносила его неблаголепными словами, а потом сказала:
- В следующий раз – стреляй не в меня, а мимо! – и пропала.
Встал скаут ото сна, невыспавшийся, злой, - отбарабанил молитву и побрел на стрельбище. И тут такая досада его взяла, что шарахнул он по Раненой Мишени очередью, да и убил…
Той же ночью явилась ему во сне Мертвая Мишень, вся в дырках, - и давай завывать:
- Ска-аут… За что ты меня так?
Не ответил скаут. А Мишень опять за свое:
- Почему-у стрелял ты в меня, а не ми-имо?!..
И на это скаут не ответил – а только перевернулся и стал смотреть другой сон, повеселее… Поняла тут Мишень, что не боится ее скаут – вернулась на стрельбище и повесилась на гвоздик. И больше никаких пакостей не делала.

О Доске желаний

О Доске желаний
В одной крепости-монастыре, в трапезной висела на стене Доска Желаний. И каждый раз перед Рождеством Императора скауты того Ордена приходили и писали на ней: «Дорогой Боженька-Император! Яви милость свою великую: ниспошли мне и братьям моим подарки на Рождество.»
И всякий раз на Рождество поутру находили братья в шлемах своих, сумках походных и прочих вместилищах (кои они у дверей келий оставляли) подарки – карнифексов шоколадных! И почитали сие великим чудом.
А надобно отметить, что ходила среди скаутов (да и некоторые Астартес в это верили) история, что будто бы Доска есть живая сущность и является посредником между самим Императором и всяким, кто истинно верует.
И вот однажды глубокой ночью, одному скауту, коий молился усерднее всех прочих, был вещий сон. Явился к нему могучий воин в древних золотых доспехах, с венцом сияющим на челе, и рек: «Что ж ты, юноша, страшишься? Проси более, ибо достоин ты большего!»
И в канун Рождества пробрался скаут ночной порою в трапезную, и начертал на Доске: «Хачу стать камандиром!»
Проснувшись наутро, братья вышли из келий, и обнаружили, что шлемы их, сумки походные и прочие вместилища пусты. И лица их исполнились грусти, а на очах выступили слезы горести и вопрошали они друг друга: «А где?...»
Но святой брат капеллан узрел, что на Доске написано, и указал другим. А также увидел он, что у кельи одного из скаутов шлема, сумки или иного вместилища нет – и заставил сего скаута несколько слов начертать, дабы почерк сверить.
- Вот! – воскликнул капеллан, - Ересиарх окаянный, коий возгордился и власти взалкал! И по его вине Император наказал нас и не принес нам ныне даров: карнифексов шоколадных на Рождество!
И преисполнились взоры братьев-скаутов и Астартес ярости и обратились они на того, кто сотворил ужасное…
…Спустя неделю, в палату апотекариона, где скаут лежал, вошли капеллан с библиарием.
- Ты уж не серчай, брат… - тихо молвил капеллан. – Дело-то вот как было: обнаружил я, что на складе нашем закончились карнифексы шоколадные… А пока закажем, пока доставят их – к Рождеству не поспеть… Вот я и попросил брата-библиария, чтоб тот сон тебе ниспослал…
Умолк капеллан, а библиарий вручил скауту приказ о производстве его в сержанты – за отвагу во спасение имиджа командования.
А скауты нынче на Доске Желаний только уставные фразы на Рождество пишут, ибо знают, что не любит Император выскочек, кои ради своей корысти других лакомства лишают!

@темы: Сказки 40001 ночи, Вторчество