Святый Боже... Яви милость, пошли смерть. Ну что тебе стОит? Не для себя ведь прошу!
...продолжаю эпичную сагу.
Глава о тяжелых временах и свободе выбора
Однажды утром, когда Гурон Черное сердце в своем рабочем кабинете измышлял очередной гениально-преступный план, за дверью послышалось легкое «топ-топ-топ», и в приоткрытую дверь втекла Хамадрия. На шее у варповой твари висела сумочка с информационным планшетом. Этот планшет Хамадрия выпросила у хозяина при очередном дележе захваченной добычи, и использовала его для множества полезных дел: каждое утро смотрела прогнозы варп-штормов, по приказу Гурона в считанные секунды находила нужную информацию, качала музыку и красивые картинки… правда, временами еще и извлекала (и сообщала Гурону) такое, что предводитель Красных Корсаров смущался, краснел, и просил больше не беседовать с ним на столь непотребные темы.
Под изумленным взглядом Черного сердца Хамадрия одним прыжком махнула на стол, присела на задние лапы, сняла с шеи сумочку, достала из нее планшет, открыла его, и поинтересовалась:
- Хозяин, ты жениться не раздумал?
- Н-нет… - несколько неуверенно ответствовал Гурон.
- Отлично. – сообщила Хамадрия. – Я тут собрала кой-какие данные по незамужним дамам, желающим вступить в брак. Вот, например… - и проворно застучала пальчиками по клавишам планшета.
* * *
В Халан-Голе наступили тяжелые дни. Стараниями Железных воинов, поддержанных с воздуха вызванной Святой во плоти, лорд Торамино отступил от стен крепости, неся большие потери – но уже очень скоро обитатели крепости поняли, что расплачиваться за эту победу им придется долго и не без жертв.
Святая во плоти, которую звали Клариссой, оказалась не слишком приятной в повседневном общении особой. Например, у нее были строго определенные понятия о подобающем и неподобающем – и все неподобающее она почитала локальным воплощением Хаоса… А с Хаосом боролась, как и подобает верной слуге Императора. В этой связи каждый день приносил лорду Хонсю новые неприятные сюрпризы.
Сначала ему пришлось вести долгую разъяснительную работу с Мортициями, прося их не показываться Клариссе на глаза. Мортиции роптали, размахивали многочисленными разнокалиберными конечностями и заявляли, что им скрывать нечего… и вообще они не понимают, почему должны сидеть взаперти, если их внешность не соответствует чьим-то мещанским представлениям о красоте.
- Приду-урки… - стонал Хонсю. – Это в ваших же интересах! Она ведь, если вас увидит – все торчащее и свисающее вам пооборвет. Уж поверьте мне, я видел, чтО она сотворила с двумя колдунами, которые ей попались, когда мы Торамино гнали…
Мортиции сомневались… но, после долгих уговоров все же пообещали не выходить из своих Залов до наступления темного времени суток.
Другая проблема повергла в недоумение даже привыкшего к ударам судьбы коменданта.
На территории Халан-Гола в громадном количестве водились экзувии. Все обитатели крепости настолько привыкли к этим неприглядным, но смышленым и полезным существам, что относились к ним как к чему-то само собой разумеющемуся. Железные Воины говорили между собой: «Ведь в сущности, братья, экзувии – это что? Да ничего более, чем мыслящее дерьмо… Но дерьмо умненькое и даже где-то обаятельное!». Экзувий использовали для разведки, передачи новостей и даже (каким бы странным это ни показалось) для наведения чистоты.
Раз в месяц, когда наступал срок генеральной уборки, Железные Воины, которых комендант отряжал для этого важного дела, являлись в главную залу, неся каждый по болтеру и по метле. Сначала они разметали пыль и мусор от центра залы к стенам, а потом – выгоняли из углов притаившихся там экзувий и, с пальбой, топотом и гиканьем, принимались гонять их по периметру. Экзувии проворно уползали от них, собирая на себя и поглощая разметенную пыль…
Вот этих-то безобидных созданий Кларисса сочла «разносчиками заразы Хаоса» и стала вести с ними непримиримую борьбу. Отправной точкой для вендетты стал, казалось бы, совсем незначительный случай.
Надо сказать, что и Святой во плоти не были чужды маленькие слабости. Например, она любила сладкое – и одним из самых больших удовольствий для нее было придти на пищеблок, взять сахарницу, и, достав из нее кусочек трофейного тростникового сахара, покатать его, для душевного отдохновения читая литании из походного молитвенника. И вот однажды случилось так, что, получив невинное наслаждение, она забыла закрыть сахарницу, и удалилась в отведенные ей покои.
Однако, среди обитателей крепости сладкое любила не только Святая. После команды "отбой" на пищеблок проникла мелкая экзувия, увидела открытую сахарницу, немедленно забралась внутрь, и поглотила столько, что уже не смогла выбраться обратно… так что, когда утром Кларисса решила сделать чуть слаще свою многотрудную жизнь, из сахарницы на нее глянули круглые отчаянные глаза.
Завизжав на высокой ноте, Святая во плоти запулила сахарницу в стену. Фаянсовая посудина разлетелась вдребезги, экзувия выпала на свободу, и, трясясь как студень и нервно моргая, отползла в угол.
С тех пор Кларисса объявила экзувиям войну – так, что бедные существа сидели по укромным местам, не осмеливаясь показываться на глаза в течение всего светлого времени суток.
Кроме того, все, кто присутствовал при появлении Клариссы в крепости, успели заметить ее отношение к поклонению Хаосу – и это стало самой большой проблемой зачатого в пробирке под несчастливой звездой лорда Хонсю.
Личный состав погрузился в нравственный раздрай. Наиболее радикально настроенные Железные Воины убеждали Хонсю просто принести Святую в жертву Темным Богам. Полукровка наотрез отказывался, потому что понимал, что Торамино в любой момент может возжелать реванша… к тому же, не хотелось проверять, как может отреагировать на эти действия «Пятый на Золотом троне»: если у него хватило благодати прислать Клариссу в Халан-Гол, ее вполне могло хватить и на какую-нибудь пакость в случае нанесения ущерба крылатой девице. Но навлекать гнев Богов тоже не хотелось – поэтому комендант все же счел нужным возносить молитвы Четверым в варпе, но – в темное время суток, во избежание инцидентов.
Теперь, когда черное солнце опускалось к горизонту (по летней поре оно не заходило полностью) и звучала команда «отбой» на территории крепости начиналась насыщенная ночная жизнь. Во дворе резвились экзувии. Деликатно обходя их, в таинственных сумерках двигались гротескные темные фигуры, укрытые большими брезентовыми чехлами – это выходили на прогулку Мортиции (брезент они накидывали на себя, чтобы в случае опасности и невозможности по-быстрому смыться, можно было прикинуться грудой строительного мусора). Время от времени среди них появлялись другие, более гуманоидные силуэты - гуляющие Мортиции останавливались, чтобы дать им дорогу. Это Железные Воины мелкими группами по 2-3 боевые единицы стремились в замаскированную под подсобное помещение часовню, чтобы там поклониться Богам и вознести жалобы на свою несчастную жизнь.
Даже сами виновники появления Святой во плоти были не рады тому, что сотворили и очень жалели, что есть молитва, где Императора просят ниспослать помощь, но нет молитвы, в которой Императора просят забрать ранее ниспосланную помощь обратно.
Конечно Святая была куда предпочтительнее разборки на генное семя по приказу лорда Торамино, который не стал бы с ними церемониться – но Кларисса каждый вечер, на сон грядущий, вызывала в отведенные ей покои Вороньего Стража, Волчьего Брата и Белого Консула (всех сразу или по одному) и, сидя на табурете, растопырив крылья и закинув ногу на ногу, не выбирая выражений, стыдила их за то, что они «отпали от веры и законов Империума». Ардарик молчал, глядя в пол, время от времени по форме (как капеллану на исповеди) отвечая: «Грешен. Виноват». Свольярд злился. Джеффар поначалу пытался возражать, но, обнаружив, что его формальная логика (о каком «отпадении от веры» можно говорить, если Император внял их молитвам?) не встречает отклика, тоже стал помалкивать и глядеть в пол…
***
- Ну, хозяин, на тебя не угодишь! – заявила Хамадрия, повернувшись к Гурону. – Хаоследи ты не хочешь, потому что у них дрянной характер и мужья гибнут при странных обстоятельствах. Демон-принцесс ты не хочешь, потому что они страшны, как Черный крестовый поход. С демонеттами ты не желаешь иметь дело из-за той истории… кстати, а сколько лет назад она была?
- Неважно! – огрызнулся Гурон. – С демонеттой сама в законный брак вступай, если они тебе так нравятся!
Хамадрия пожала плечами и продолжала:
- Сестры-отступницы тебе тоже не подходят, потому что непонятно, что они могут отмочить в следующий момент. Еретички – слишком фанатичные, или просто с приветом… Вот послушать тебя – так тебе не женщина нужна, а святая!.. – тут варпова тварь на секунду замолчала, а потом – шлепнула себя лапой по лбу и произнесла:
- Ма-ама-папа Слаанеш! Так чего же я думаю-то? Ведь и такая есть! – и снова застучала по клавишам.
***
С утра ничто не предвещало перемен. И, когда Хонсю увидел бегущего к нему молодого Железного Воина, первым вопросом коменданта было:
- Что ей опять не так?
- Нет-нет-нет! – замотал головой Железный Воин. – Там… в зале… тебя, лорд, вызывают. Говорят, по срочному делу!
Хонсю кивнул и устремился в залу связи. В последнее время все новости, которые он получал, были неприятными, и командир Железных Воинов приготовился к самому худшему.
Увидев на экране лучезарно улыбающуюся во все шестьдесят восемь Хамадрию, Хонсю облегченно вздохнул (это было отнюдь не самое худшее. Варпова тварь обычно выступала посредницей в его переговорах с Гуроном, когда они сообща проворачивали различные взаимовыгодные гешефты) и произнес:
- Приветствую. Говори, что у тебя за дело. Только побыстрее… Не до тебя сейчас.
Хамадрия разулыбалась еще шире (уже не в шестьдесят восемь, а во все семьдесят четыре).
- И ты здравствуй, лорд. У меня новость. Сейчас ты ее услышишь… - варпова тварь выдержала паузу. - … И тебе сразу будет до меня!
Глава о тяжелых временах и свободе выбора
Однажды утром, когда Гурон Черное сердце в своем рабочем кабинете измышлял очередной гениально-преступный план, за дверью послышалось легкое «топ-топ-топ», и в приоткрытую дверь втекла Хамадрия. На шее у варповой твари висела сумочка с информационным планшетом. Этот планшет Хамадрия выпросила у хозяина при очередном дележе захваченной добычи, и использовала его для множества полезных дел: каждое утро смотрела прогнозы варп-штормов, по приказу Гурона в считанные секунды находила нужную информацию, качала музыку и красивые картинки… правда, временами еще и извлекала (и сообщала Гурону) такое, что предводитель Красных Корсаров смущался, краснел, и просил больше не беседовать с ним на столь непотребные темы.
Под изумленным взглядом Черного сердца Хамадрия одним прыжком махнула на стол, присела на задние лапы, сняла с шеи сумочку, достала из нее планшет, открыла его, и поинтересовалась:
- Хозяин, ты жениться не раздумал?
- Н-нет… - несколько неуверенно ответствовал Гурон.
- Отлично. – сообщила Хамадрия. – Я тут собрала кой-какие данные по незамужним дамам, желающим вступить в брак. Вот, например… - и проворно застучала пальчиками по клавишам планшета.
* * *
В Халан-Голе наступили тяжелые дни. Стараниями Железных воинов, поддержанных с воздуха вызванной Святой во плоти, лорд Торамино отступил от стен крепости, неся большие потери – но уже очень скоро обитатели крепости поняли, что расплачиваться за эту победу им придется долго и не без жертв.
Святая во плоти, которую звали Клариссой, оказалась не слишком приятной в повседневном общении особой. Например, у нее были строго определенные понятия о подобающем и неподобающем – и все неподобающее она почитала локальным воплощением Хаоса… А с Хаосом боролась, как и подобает верной слуге Императора. В этой связи каждый день приносил лорду Хонсю новые неприятные сюрпризы.
Сначала ему пришлось вести долгую разъяснительную работу с Мортициями, прося их не показываться Клариссе на глаза. Мортиции роптали, размахивали многочисленными разнокалиберными конечностями и заявляли, что им скрывать нечего… и вообще они не понимают, почему должны сидеть взаперти, если их внешность не соответствует чьим-то мещанским представлениям о красоте.
- Приду-урки… - стонал Хонсю. – Это в ваших же интересах! Она ведь, если вас увидит – все торчащее и свисающее вам пооборвет. Уж поверьте мне, я видел, чтО она сотворила с двумя колдунами, которые ей попались, когда мы Торамино гнали…
Мортиции сомневались… но, после долгих уговоров все же пообещали не выходить из своих Залов до наступления темного времени суток.
Другая проблема повергла в недоумение даже привыкшего к ударам судьбы коменданта.
На территории Халан-Гола в громадном количестве водились экзувии. Все обитатели крепости настолько привыкли к этим неприглядным, но смышленым и полезным существам, что относились к ним как к чему-то само собой разумеющемуся. Железные Воины говорили между собой: «Ведь в сущности, братья, экзувии – это что? Да ничего более, чем мыслящее дерьмо… Но дерьмо умненькое и даже где-то обаятельное!». Экзувий использовали для разведки, передачи новостей и даже (каким бы странным это ни показалось) для наведения чистоты.
Раз в месяц, когда наступал срок генеральной уборки, Железные Воины, которых комендант отряжал для этого важного дела, являлись в главную залу, неся каждый по болтеру и по метле. Сначала они разметали пыль и мусор от центра залы к стенам, а потом – выгоняли из углов притаившихся там экзувий и, с пальбой, топотом и гиканьем, принимались гонять их по периметру. Экзувии проворно уползали от них, собирая на себя и поглощая разметенную пыль…
Вот этих-то безобидных созданий Кларисса сочла «разносчиками заразы Хаоса» и стала вести с ними непримиримую борьбу. Отправной точкой для вендетты стал, казалось бы, совсем незначительный случай.
Надо сказать, что и Святой во плоти не были чужды маленькие слабости. Например, она любила сладкое – и одним из самых больших удовольствий для нее было придти на пищеблок, взять сахарницу, и, достав из нее кусочек трофейного тростникового сахара, покатать его, для душевного отдохновения читая литании из походного молитвенника. И вот однажды случилось так, что, получив невинное наслаждение, она забыла закрыть сахарницу, и удалилась в отведенные ей покои.
Однако, среди обитателей крепости сладкое любила не только Святая. После команды "отбой" на пищеблок проникла мелкая экзувия, увидела открытую сахарницу, немедленно забралась внутрь, и поглотила столько, что уже не смогла выбраться обратно… так что, когда утром Кларисса решила сделать чуть слаще свою многотрудную жизнь, из сахарницы на нее глянули круглые отчаянные глаза.
Завизжав на высокой ноте, Святая во плоти запулила сахарницу в стену. Фаянсовая посудина разлетелась вдребезги, экзувия выпала на свободу, и, трясясь как студень и нервно моргая, отползла в угол.
С тех пор Кларисса объявила экзувиям войну – так, что бедные существа сидели по укромным местам, не осмеливаясь показываться на глаза в течение всего светлого времени суток.
Кроме того, все, кто присутствовал при появлении Клариссы в крепости, успели заметить ее отношение к поклонению Хаосу – и это стало самой большой проблемой зачатого в пробирке под несчастливой звездой лорда Хонсю.
Личный состав погрузился в нравственный раздрай. Наиболее радикально настроенные Железные Воины убеждали Хонсю просто принести Святую в жертву Темным Богам. Полукровка наотрез отказывался, потому что понимал, что Торамино в любой момент может возжелать реванша… к тому же, не хотелось проверять, как может отреагировать на эти действия «Пятый на Золотом троне»: если у него хватило благодати прислать Клариссу в Халан-Гол, ее вполне могло хватить и на какую-нибудь пакость в случае нанесения ущерба крылатой девице. Но навлекать гнев Богов тоже не хотелось – поэтому комендант все же счел нужным возносить молитвы Четверым в варпе, но – в темное время суток, во избежание инцидентов.
Теперь, когда черное солнце опускалось к горизонту (по летней поре оно не заходило полностью) и звучала команда «отбой» на территории крепости начиналась насыщенная ночная жизнь. Во дворе резвились экзувии. Деликатно обходя их, в таинственных сумерках двигались гротескные темные фигуры, укрытые большими брезентовыми чехлами – это выходили на прогулку Мортиции (брезент они накидывали на себя, чтобы в случае опасности и невозможности по-быстрому смыться, можно было прикинуться грудой строительного мусора). Время от времени среди них появлялись другие, более гуманоидные силуэты - гуляющие Мортиции останавливались, чтобы дать им дорогу. Это Железные Воины мелкими группами по 2-3 боевые единицы стремились в замаскированную под подсобное помещение часовню, чтобы там поклониться Богам и вознести жалобы на свою несчастную жизнь.
Даже сами виновники появления Святой во плоти были не рады тому, что сотворили и очень жалели, что есть молитва, где Императора просят ниспослать помощь, но нет молитвы, в которой Императора просят забрать ранее ниспосланную помощь обратно.
Конечно Святая была куда предпочтительнее разборки на генное семя по приказу лорда Торамино, который не стал бы с ними церемониться – но Кларисса каждый вечер, на сон грядущий, вызывала в отведенные ей покои Вороньего Стража, Волчьего Брата и Белого Консула (всех сразу или по одному) и, сидя на табурете, растопырив крылья и закинув ногу на ногу, не выбирая выражений, стыдила их за то, что они «отпали от веры и законов Империума». Ардарик молчал, глядя в пол, время от времени по форме (как капеллану на исповеди) отвечая: «Грешен. Виноват». Свольярд злился. Джеффар поначалу пытался возражать, но, обнаружив, что его формальная логика (о каком «отпадении от веры» можно говорить, если Император внял их молитвам?) не встречает отклика, тоже стал помалкивать и глядеть в пол…
***
- Ну, хозяин, на тебя не угодишь! – заявила Хамадрия, повернувшись к Гурону. – Хаоследи ты не хочешь, потому что у них дрянной характер и мужья гибнут при странных обстоятельствах. Демон-принцесс ты не хочешь, потому что они страшны, как Черный крестовый поход. С демонеттами ты не желаешь иметь дело из-за той истории… кстати, а сколько лет назад она была?
- Неважно! – огрызнулся Гурон. – С демонеттой сама в законный брак вступай, если они тебе так нравятся!
Хамадрия пожала плечами и продолжала:
- Сестры-отступницы тебе тоже не подходят, потому что непонятно, что они могут отмочить в следующий момент. Еретички – слишком фанатичные, или просто с приветом… Вот послушать тебя – так тебе не женщина нужна, а святая!.. – тут варпова тварь на секунду замолчала, а потом – шлепнула себя лапой по лбу и произнесла:
- Ма-ама-папа Слаанеш! Так чего же я думаю-то? Ведь и такая есть! – и снова застучала по клавишам.
***
С утра ничто не предвещало перемен. И, когда Хонсю увидел бегущего к нему молодого Железного Воина, первым вопросом коменданта было:
- Что ей опять не так?
- Нет-нет-нет! – замотал головой Железный Воин. – Там… в зале… тебя, лорд, вызывают. Говорят, по срочному делу!
Хонсю кивнул и устремился в залу связи. В последнее время все новости, которые он получал, были неприятными, и командир Железных Воинов приготовился к самому худшему.
Увидев на экране лучезарно улыбающуюся во все шестьдесят восемь Хамадрию, Хонсю облегченно вздохнул (это было отнюдь не самое худшее. Варпова тварь обычно выступала посредницей в его переговорах с Гуроном, когда они сообща проворачивали различные взаимовыгодные гешефты) и произнес:
- Приветствую. Говори, что у тебя за дело. Только побыстрее… Не до тебя сейчас.
Хамадрия разулыбалась еще шире (уже не в шестьдесят восемь, а во все семьдесят четыре).
- И ты здравствуй, лорд. У меня новость. Сейчас ты ее услышишь… - варпова тварь выдержала паузу. - … И тебе сразу будет до меня!
@темы: эпичная сага, Вторчество, WH40K
-
-
27.04.2009 в 00:05-
-
27.04.2009 в 00:10Спасибо-спасибо.
-
-
27.04.2009 в 01:45Экзувий использовали для разведки, передачи новостей и даже (каким бы странным это ни показалось) для наведения чистоты. - паркет, скажем, ими отлично натирали
но нет молитвы, в которой Императора просят забрать ранее ниспосланную помощь обратно. - это Благочестивая Рекламация
-
-
28.04.2009 в 13:44-
-
28.04.2009 в 23:11А то. ТаШШы его.
-
-
28.04.2009 в 23:16-
-
28.04.2009 в 23:46А теперь посидим и полюбуемся на работающий плюсомет.
-
-
28.04.2009 в 23:51-
-
29.04.2009 в 22:40Благодарю.