Святый Боже... Яви милость, пошли смерть. Ну что тебе стОит? Не для себя ведь прошу!
...(куда там Pony Express`у) 
Под катом - офигенная бытовуха.
Ветра Зимы (Мерси), III
«Врата» располагались у самой черты Затонувшего Города, между Внешней Гаванью и Пурпурной Гаванью. Старый склад, который был здесь раньше, сгорел, и земля с каждым годом потихоньку оседала вниз, так что участок стоил очень дешево. На этом уходящем под воду каменном фундаменте склада Изембаро возвел похожий на пещеру театральный зал. «Купол» и «Синий Фонарь», может и построены в более приятных глазу местах», - сказал он актерам, - «…но здесь, между двух гаваней, всегда найдется сколько угодно матросов и шлюх, чтобы заполнить наш зал». «Поблизости от нас находится и Корабль, и толпы красавцев тянутся к причалу, где он пришвартован последние двацать лет», - сказал он. – «… так что, «Врата» обречены на успех».
И время подтвердило справедливость его слов. Сцена «Врат» помаленьку кренилась из-за того, что проседало здание, костюмы глодала плесень, водяные змеи гнездились в затопленном подвале, но это ничуть не волновало лицедеев - ведь зал был полон.
Последний мост был сделан из веревок и сырых досок и, казалось, вел в никуда – но в действительности то был лишь туман. Мерси бежала по мосту, звонко топая по доскам. Туман распахнулся, словно изорванный серый занавес, и перед нею предстал театр. Желтый свет масляных ламп лился от входов и Мерси могла слышать доносящийся изнутри гул голосов. Сбоку от входа Большой Бруско написал название сегодняшнего представления и вывел большими красными буквами «Кровавая Рука». Сейчас он как раз рисовал окровавленную руку ниже, для тех, кто не умел читать. Мерси остановилась и взглянула.
- Отличная рука, - заметила она.
- Большой палец кривой, - Бруско поправил его несколькими взмахами кисточки. – Король Лицедеев спрашивал о тебе.
- Было темно, я спала и спала.
Когда Изембаро велел именовать себя Королем Лицедеев, труппа поначалу испытывала злорадное удовольствие, любуясь негодованием конкурентов из «Купола» и «Синего Фонаря». Однако, в последнее время Изембаро начал относиться к этому титулу слишком серьезно.
- Теперь он будет играть одних королей, - заметил Марро, закатывая глаза, - а, если в пьесе не будет короля – так он вообще не будет ее ставить.
В «Кровавой Руке» было целых два короля – толстяк и мальчишка. Изембаро играл толстяка. Не самая большая роль – но в ней был прекрасный монолог, когда король лежал на смертном одре и великолепная сцена битвы с демоническим вепрем перед тем. Фарио Форэль написал эту пьесу – а его перо считалось в Браавосе самым бойким в части кровавых подробностей.
Мерси обнаружила труппу, собравшуюся за кулисами и втиснулась между Дайеной и Злючкой подальше от начальства, надеясь, что ее опоздание не заметят. Изембаро, обращаясь ко всем, вещал о своих ожиданиях – сегодня во «Вратах» яблоку будет негде упасть, несмотря на туман.
- Король Вестероса прислал своего посла, чтобы засвидетельствовать почтение Королю Лицедеев нынче вечером, - сообщил он труппе. – Мы не должны разочаровать нашего брата-монарха.
- Мы? – произнесла Злючка, которая занималась изготовлением костюмов для актеров. – Тебя что будет больше одного?
- Он такой жирный, что сойдет за двоих, - прошептал Бобоно. В каждой труппе лицедеев должен быть карлик. Он был таковым в этой труппе. Тут он увидел Мерси и метнул на нее хитрый взгляд:
- Ага, - произнес он. - … вот и она. Наша детка-конфетка готова к сегодняшнему поиметию?
И облизнул губы.
Злючка наградила его затрещиной.
- Помолчи.
Король Лицедеев не удостоил вниманием короткую пикировку. Он продолжал вещать, рассказывая актерам, насколько безупречны они должны быть. Помимо вестеросского посла сегодня среди публики должны быть Хранители Ключей и знаменитые куртизанки. Невозможно даже помыслить, чтобы они покинули «Врата» разочарованными.
- И горе тем, кто подведет меня! – процитировал он из монолога Принца Гэрина накануне битвы в Гневе из «Повелителей Драконов», первой пьесы Фарио Форэля.
К тому времени, как красноречие Изембаро иссякло до представления осталось меньше часа, и актеры коллективно переходили от бешенства к отчаянию и обратно. Имя Мерси звенело изо всех углов «Врат».
- Мерси, - просила ее приятельница Дайена, - леди Сторк опять наступила себе на подол. Подойти пожалуйста и помоги зашить.
- Мерси! – звал Неведомый, - Принеси мне эту пасту, чтоб ей пусто было. У меня сейчас отклеится рог.
- Мерси!!! – гремел сам Изембаро Великий, - деточка, куда ты дела мою корону? Я же не могу выйти на сцену без нее. Как публика поймет, что я – король?
- Ме-е-ерси… - пискляво тянул карлик Бобоно, - Мерси, тут чего-то не то со шнурками, у меня хрен болтается.
Она принесла липкую пасту и прикрепила левый рог Неведомого к его лбу. Она нашла корону Изембаро в сортире, где он обычно оставлял ее и помогла пришпилить убор к его парику, потом сбегала за иглой и нитками, чтобы Злючка смогла пришить кружевную кайму к шлейфу платья из золотой парчи, которое королева наденет для сцены свадьбы.
Хрен Бобоно действительно болтался. Собственно, он для этого и был сделан – чтобы показать его всем во время сцены изнасилования. «Что за мерзкая штуковина», - подумала Мерси, сидя на коленях перед карликом и закрепляя «мерзкую штуковину». Причиндал был длиной примерно в фут, толщиной с ее руку – его сделали таким здоровенным, чтобы было видно даже с галерки. Красильщик, правда, не слишком добросовестно поработал с кожей, так что штука получилась пятнистой, бело-розовой, с выпуклой головкой цвета сливы. Мерси задвинула его обратно в бриджи Бобоно и затянула шнурки.
- Мерси, - мурлыкал он, пока она затягивала шнуровку, - Мерси, Мерси, приходи вечером ко мне в комнату, сделай меня мужчиной.
- Я тебя сделаю евнухом, если ты опять расшнуруешься. И вот так же поиграю с твоим настоящим добром.
- Но мы созданы друг для друга, Мерси, - заверил Бобоно. – Смотри-ка, мы с тобой одного роста.
Под катом - офигенная бытовуха.
Ветра Зимы (Мерси), III
«Врата» располагались у самой черты Затонувшего Города, между Внешней Гаванью и Пурпурной Гаванью. Старый склад, который был здесь раньше, сгорел, и земля с каждым годом потихоньку оседала вниз, так что участок стоил очень дешево. На этом уходящем под воду каменном фундаменте склада Изембаро возвел похожий на пещеру театральный зал. «Купол» и «Синий Фонарь», может и построены в более приятных глазу местах», - сказал он актерам, - «…но здесь, между двух гаваней, всегда найдется сколько угодно матросов и шлюх, чтобы заполнить наш зал». «Поблизости от нас находится и Корабль, и толпы красавцев тянутся к причалу, где он пришвартован последние двацать лет», - сказал он. – «… так что, «Врата» обречены на успех».
И время подтвердило справедливость его слов. Сцена «Врат» помаленьку кренилась из-за того, что проседало здание, костюмы глодала плесень, водяные змеи гнездились в затопленном подвале, но это ничуть не волновало лицедеев - ведь зал был полон.
Последний мост был сделан из веревок и сырых досок и, казалось, вел в никуда – но в действительности то был лишь туман. Мерси бежала по мосту, звонко топая по доскам. Туман распахнулся, словно изорванный серый занавес, и перед нею предстал театр. Желтый свет масляных ламп лился от входов и Мерси могла слышать доносящийся изнутри гул голосов. Сбоку от входа Большой Бруско написал название сегодняшнего представления и вывел большими красными буквами «Кровавая Рука». Сейчас он как раз рисовал окровавленную руку ниже, для тех, кто не умел читать. Мерси остановилась и взглянула.
- Отличная рука, - заметила она.
- Большой палец кривой, - Бруско поправил его несколькими взмахами кисточки. – Король Лицедеев спрашивал о тебе.
- Было темно, я спала и спала.
Когда Изембаро велел именовать себя Королем Лицедеев, труппа поначалу испытывала злорадное удовольствие, любуясь негодованием конкурентов из «Купола» и «Синего Фонаря». Однако, в последнее время Изембаро начал относиться к этому титулу слишком серьезно.
- Теперь он будет играть одних королей, - заметил Марро, закатывая глаза, - а, если в пьесе не будет короля – так он вообще не будет ее ставить.
В «Кровавой Руке» было целых два короля – толстяк и мальчишка. Изембаро играл толстяка. Не самая большая роль – но в ней был прекрасный монолог, когда король лежал на смертном одре и великолепная сцена битвы с демоническим вепрем перед тем. Фарио Форэль написал эту пьесу – а его перо считалось в Браавосе самым бойким в части кровавых подробностей.
Мерси обнаружила труппу, собравшуюся за кулисами и втиснулась между Дайеной и Злючкой подальше от начальства, надеясь, что ее опоздание не заметят. Изембаро, обращаясь ко всем, вещал о своих ожиданиях – сегодня во «Вратах» яблоку будет негде упасть, несмотря на туман.
- Король Вестероса прислал своего посла, чтобы засвидетельствовать почтение Королю Лицедеев нынче вечером, - сообщил он труппе. – Мы не должны разочаровать нашего брата-монарха.
- Мы? – произнесла Злючка, которая занималась изготовлением костюмов для актеров. – Тебя что будет больше одного?
- Он такой жирный, что сойдет за двоих, - прошептал Бобоно. В каждой труппе лицедеев должен быть карлик. Он был таковым в этой труппе. Тут он увидел Мерси и метнул на нее хитрый взгляд:
- Ага, - произнес он. - … вот и она. Наша детка-конфетка готова к сегодняшнему поиметию?
И облизнул губы.
Злючка наградила его затрещиной.
- Помолчи.
Король Лицедеев не удостоил вниманием короткую пикировку. Он продолжал вещать, рассказывая актерам, насколько безупречны они должны быть. Помимо вестеросского посла сегодня среди публики должны быть Хранители Ключей и знаменитые куртизанки. Невозможно даже помыслить, чтобы они покинули «Врата» разочарованными.
- И горе тем, кто подведет меня! – процитировал он из монолога Принца Гэрина накануне битвы в Гневе из «Повелителей Драконов», первой пьесы Фарио Форэля.
К тому времени, как красноречие Изембаро иссякло до представления осталось меньше часа, и актеры коллективно переходили от бешенства к отчаянию и обратно. Имя Мерси звенело изо всех углов «Врат».
- Мерси, - просила ее приятельница Дайена, - леди Сторк опять наступила себе на подол. Подойти пожалуйста и помоги зашить.
- Мерси! – звал Неведомый, - Принеси мне эту пасту, чтоб ей пусто было. У меня сейчас отклеится рог.
- Мерси!!! – гремел сам Изембаро Великий, - деточка, куда ты дела мою корону? Я же не могу выйти на сцену без нее. Как публика поймет, что я – король?
- Ме-е-ерси… - пискляво тянул карлик Бобоно, - Мерси, тут чего-то не то со шнурками, у меня хрен болтается.
Она принесла липкую пасту и прикрепила левый рог Неведомого к его лбу. Она нашла корону Изембаро в сортире, где он обычно оставлял ее и помогла пришпилить убор к его парику, потом сбегала за иглой и нитками, чтобы Злючка смогла пришить кружевную кайму к шлейфу платья из золотой парчи, которое королева наденет для сцены свадьбы.
Хрен Бобоно действительно болтался. Собственно, он для этого и был сделан – чтобы показать его всем во время сцены изнасилования. «Что за мерзкая штуковина», - подумала Мерси, сидя на коленях перед карликом и закрепляя «мерзкую штуковину». Причиндал был длиной примерно в фут, толщиной с ее руку – его сделали таким здоровенным, чтобы было видно даже с галерки. Красильщик, правда, не слишком добросовестно поработал с кожей, так что штука получилась пятнистой, бело-розовой, с выпуклой головкой цвета сливы. Мерси задвинула его обратно в бриджи Бобоно и затянула шнурки.
- Мерси, - мурлыкал он, пока она затягивала шнуровку, - Мерси, Мерси, приходи вечером ко мне в комнату, сделай меня мужчиной.
- Я тебя сделаю евнухом, если ты опять расшнуруешься. И вот так же поиграю с твоим настоящим добром.
- Но мы созданы друг для друга, Мерси, - заверил Бобоно. – Смотри-ка, мы с тобой одного роста.
@темы: переводы, Песнь Льда и Пламени
-
-
22.06.2014 в 01:02-
-
22.06.2014 в 10:25А может, кум, иль сват.
Ну, словом, кто-нибудь из этого же рода.