Святый Боже... Яви милость, пошли смерть. Ну что тебе стОит? Не для себя ведь прошу!
Под катом - описания внешности и батальная сцена. Все - многословное, киношное... и офигенное. 
Пария (V)
Один из мужчин тяжело дышал. Он был светловолос, довольно молод и….
Нет. Сначала про Заура. Заур в этой истории гораздо важнее, и, сказать по правде, самое большее, что я могу сделать для него сейчас – это упомянуть его имя.
Ментор Заур. Таддеус Заур. Преподаватель боевых искусств и оборонительной тактики. Он был высокий и крупный, как положено бойцу. Он внушал страх, и я всегда думала о нем как о чем-то цельном, монолитном, идеально приспособленном, чтобы противостоять жизненным бурям – он словно был сработан из материи, более плотной, чем другие люди, как нейтронная звезда. Его лицо было словно высечено из камня, он всегда был тщательно выбрит, кожа выглядела грубой и шероховатой. Его рот был узким и длинным – словно след от топора, а нос – коротким и приплюснутым. Глаза – маленькие, глубоко посаженные и с тяжелыми веками, которые словно для того и выросли, чтобы закрывать глаза щитками, как у крупных рептилий. Он всегда выглядел как положено: тщательно выбрит, краток в выражении мыслей, ухожен без лишнего лоска, и только его волосы выбивались из картины – густая белая шевелюра, которая торчала в разные стороны, спадая ему на глаза и уши. Это был не изысканный серебристо-белый оттенок, как у благородного аристократа. Его волосы были тусклыми, желтовато-белыми, как выгоревшая на солнце солома или грязный снег. У него были мелкие зубы, а на левой руке не хватало мизинца. Пока я не встретила Мокрушника, его облик казался мне самым жутким и пугающим из всех, кого я когда-либо знала.
Я понятия не имела, сколько ему лет. Должно быть, он был в годах, я знала, что он ветеран военной службы. У него было небольшое брюшко – но это была дань возрасту, а не последствия недостатка физической подготовки. Он был зверски сильным и ужасно быстрым. В тот день, как и всегда, он был одет в свою рабочую одежду - боевой бронекостюм, облегавший его как перчатка, сапоги и защитные перчатки, все – темно-алое, оттенка бычьей крови.
Да, теперь о другом мужчине. Он был моложе и тоньше, со светлыми волосами, и весьма красив – аристократической, породистой красотой. Он был одет как обычно одеваются Анграбийские торговцы – сапоги, бриджи, тяжелые шерстяные одеяния, поверх которых – зимняя куртка, с виду неброская, но дорогая, поднятый воротник оторочен мехом гезла – но в ту же секунду я поняла, что все это лишь маскировка. Он был одет, как оделся бы кто-то, кто долго и тщательно изучал торговое сословие Королевы Мэб, чтобы казаться одним из его представителей.
Не могу точно сказать, какая деталь выдала его, но я поняла это за какую-то долю секунды. Возможно, это потому, что, отправляясь на задание, я не раз проверяла такие способы маскировки на себе. Он не допустил ошибок в своей маскировке, напротив, она была слишком безупречна.
Они дрались на коротких мечах. Ментор Заур орудовал прямым, с толстым лезвием, обоюдоострым кутро, который обычно висел у него на бедре. Его противник, незнакомец, явно не мог сравниться с ним в силе, опыте или скорости. Но я увидела, что он не упустил своего. В кобуре, сзади на поясе Заур обычно носил короткоствольный автоматический пистолет – а теперь оружие лежало на полу довольно далеко от них. На правом предплечье Заура, выше перчаточной краги, красовался глубокий порез; располосованный рукав висел лоскутом и хлопал при движении.
Он вытащил оружие первым, но удар меча разоружил его. Этот фехтовальный поединок случился от того, что Заур не смог воспользоваться пистолетом.
В руке у незнакомца был изогнутый салинтер – короткая сабля, которую он явно принес с собой. В наших краях… и вообще в нашем мире не пользовались таким оружием. Но он точно знал, как с ней обращаться. Кроме раны, нанесенной, чтобы выбить пистолет, он уже оставил Зауру отметины на подбородке и левом плече.
Заур старался все время стоять лицом к противнику. По опыту прошлых тренировок я знала, что это его обычная тактика. Он использовал такое постоянное, навязчивое внимание и контроль, чтобы спровоцировать поспешную реакцию, которая, в свою очередь, вела к техническим ошибкам. Противник поневоле сосредотачивался на том, чтобы защититься от его следящего взгляда. Это заставляло драться не только с Зауром, но и с собственными спонтанными, бессознательными реакциями. И сейчас Заур попытался разрушить техническое преимущество незнакомца.
Попытался – но не смог.
Сначала я подумала, что на моих глазах происходит нечто поразительное. Никто не мог победить Заура, ни в одном из боевых искусств. Следом, почти сразу, пришла другая мысль: почему? Почему они дерутся? Что нужно здесь этому человеку? Я видела кровь. Это точно не тренировочный поединок и не частный урок фехтования.
Они дрались всерьез.
Они обменивались ударами с бешеной скоростью. Незнакомец вкладывал в удары клинка всю силу и защищался, безупречно выверяя каждый шаг, расчищая пространство для маневра, где мог, и стараясь развернуться так, чтобы уменьшить зону поражения. Заур как мог мешал ему в этом, сохраняя короткую дистанцию, отражая удары незнакомца своим клинком и металлическими лентами, наклепанными по предплечью на его левый рукав. Он по-прежнему держался лицом к противнику, чтобы дать себе возможность блокировать удары и мечом, и металлическими лентами на рукаве.
Заур не собирался проигрывать. Он использовал свой рукав с металлическими полосами как наступательное оружие, заблокировав меч противника и одновременно делая выпад своим кутро. Когда он нанес удар, я решила, что он прикончит незнакомца прямо сейчас, потому что режущий удар был нацелен прямо ему в грудь.
Но его противник развернулся и быстро отступил назад, нанося ответный удар своим салинтером, отражая атаку Заура. Я увидела, как отрезанный отворот красивой зимней куртки незнакомца отлетел в сторону, а на одеянии под ней появился длинный разрез. В нем мелькнул металл – тонкая кольчуга, или такой же боевой костюм, как у Заура. Незнакомец оказался не так прост, как выглядел.
Заур, кажется, впал в краткое замешательство, обнаружив, что незнакомец не лишен защиты. В других обстоятельствах его удар однозначно был бы смертельным. Он неловко отступил, пытаясь блокировать ответный удар и при этом не потерять руку.
Но тщетно – незнакомец достал его; рубящий удар пришелся по черепу сбоку.
Я услышала мокрый хруст, когда металл встретился с плотью, звук был словно топором рубанули по спелому арбузу. Голова Заура мотнулась в сторону, тело развернулось следом. Брызнула кровь. Она окрасила его грязно-белые волосы. Он отлетел к перилам, огораживавшим верхний ринг, опрокинув бадью, которую обычно использовали как плевательницу. Он почти упал, но каким-то образом удержался на ногах – и все же было видно, что ему конец. Незнакомец следовал за ним, держа салинтер у горла беззащитного противника.
Вы должны помнить о скорости, с которой все произошло. Пожалуйста, примите во внимание что все эти события произошли практически в тот же момент, как я вошла в помещение и увидела поединок. Три, может быть, четыре секунды: и за это время они успели обменяться примерно двумя дюжинами ударов. А я успела только оценить ситуацию и увидеть, как Заур падает.
Мне никогда не нравился Таддеус Заур. И это еще слабо сказано – мои чувства к этому злобному ублюдку были куда сильнее и куда более недоброжелательными, чем то, что я написала. Но он был из Зоны Дня, и я тоже – и я не могла позволить случиться тому, что вот-вот должно было произойти.
Пария (V)
Один из мужчин тяжело дышал. Он был светловолос, довольно молод и….
Нет. Сначала про Заура. Заур в этой истории гораздо важнее, и, сказать по правде, самое большее, что я могу сделать для него сейчас – это упомянуть его имя.
Ментор Заур. Таддеус Заур. Преподаватель боевых искусств и оборонительной тактики. Он был высокий и крупный, как положено бойцу. Он внушал страх, и я всегда думала о нем как о чем-то цельном, монолитном, идеально приспособленном, чтобы противостоять жизненным бурям – он словно был сработан из материи, более плотной, чем другие люди, как нейтронная звезда. Его лицо было словно высечено из камня, он всегда был тщательно выбрит, кожа выглядела грубой и шероховатой. Его рот был узким и длинным – словно след от топора, а нос – коротким и приплюснутым. Глаза – маленькие, глубоко посаженные и с тяжелыми веками, которые словно для того и выросли, чтобы закрывать глаза щитками, как у крупных рептилий. Он всегда выглядел как положено: тщательно выбрит, краток в выражении мыслей, ухожен без лишнего лоска, и только его волосы выбивались из картины – густая белая шевелюра, которая торчала в разные стороны, спадая ему на глаза и уши. Это был не изысканный серебристо-белый оттенок, как у благородного аристократа. Его волосы были тусклыми, желтовато-белыми, как выгоревшая на солнце солома или грязный снег. У него были мелкие зубы, а на левой руке не хватало мизинца. Пока я не встретила Мокрушника, его облик казался мне самым жутким и пугающим из всех, кого я когда-либо знала.
Я понятия не имела, сколько ему лет. Должно быть, он был в годах, я знала, что он ветеран военной службы. У него было небольшое брюшко – но это была дань возрасту, а не последствия недостатка физической подготовки. Он был зверски сильным и ужасно быстрым. В тот день, как и всегда, он был одет в свою рабочую одежду - боевой бронекостюм, облегавший его как перчатка, сапоги и защитные перчатки, все – темно-алое, оттенка бычьей крови.
Да, теперь о другом мужчине. Он был моложе и тоньше, со светлыми волосами, и весьма красив – аристократической, породистой красотой. Он был одет как обычно одеваются Анграбийские торговцы – сапоги, бриджи, тяжелые шерстяные одеяния, поверх которых – зимняя куртка, с виду неброская, но дорогая, поднятый воротник оторочен мехом гезла – но в ту же секунду я поняла, что все это лишь маскировка. Он был одет, как оделся бы кто-то, кто долго и тщательно изучал торговое сословие Королевы Мэб, чтобы казаться одним из его представителей.
Не могу точно сказать, какая деталь выдала его, но я поняла это за какую-то долю секунды. Возможно, это потому, что, отправляясь на задание, я не раз проверяла такие способы маскировки на себе. Он не допустил ошибок в своей маскировке, напротив, она была слишком безупречна.
Они дрались на коротких мечах. Ментор Заур орудовал прямым, с толстым лезвием, обоюдоострым кутро, который обычно висел у него на бедре. Его противник, незнакомец, явно не мог сравниться с ним в силе, опыте или скорости. Но я увидела, что он не упустил своего. В кобуре, сзади на поясе Заур обычно носил короткоствольный автоматический пистолет – а теперь оружие лежало на полу довольно далеко от них. На правом предплечье Заура, выше перчаточной краги, красовался глубокий порез; располосованный рукав висел лоскутом и хлопал при движении.
Он вытащил оружие первым, но удар меча разоружил его. Этот фехтовальный поединок случился от того, что Заур не смог воспользоваться пистолетом.
В руке у незнакомца был изогнутый салинтер – короткая сабля, которую он явно принес с собой. В наших краях… и вообще в нашем мире не пользовались таким оружием. Но он точно знал, как с ней обращаться. Кроме раны, нанесенной, чтобы выбить пистолет, он уже оставил Зауру отметины на подбородке и левом плече.
Заур старался все время стоять лицом к противнику. По опыту прошлых тренировок я знала, что это его обычная тактика. Он использовал такое постоянное, навязчивое внимание и контроль, чтобы спровоцировать поспешную реакцию, которая, в свою очередь, вела к техническим ошибкам. Противник поневоле сосредотачивался на том, чтобы защититься от его следящего взгляда. Это заставляло драться не только с Зауром, но и с собственными спонтанными, бессознательными реакциями. И сейчас Заур попытался разрушить техническое преимущество незнакомца.
Попытался – но не смог.
Сначала я подумала, что на моих глазах происходит нечто поразительное. Никто не мог победить Заура, ни в одном из боевых искусств. Следом, почти сразу, пришла другая мысль: почему? Почему они дерутся? Что нужно здесь этому человеку? Я видела кровь. Это точно не тренировочный поединок и не частный урок фехтования.
Они дрались всерьез.
Они обменивались ударами с бешеной скоростью. Незнакомец вкладывал в удары клинка всю силу и защищался, безупречно выверяя каждый шаг, расчищая пространство для маневра, где мог, и стараясь развернуться так, чтобы уменьшить зону поражения. Заур как мог мешал ему в этом, сохраняя короткую дистанцию, отражая удары незнакомца своим клинком и металлическими лентами, наклепанными по предплечью на его левый рукав. Он по-прежнему держался лицом к противнику, чтобы дать себе возможность блокировать удары и мечом, и металлическими лентами на рукаве.
Заур не собирался проигрывать. Он использовал свой рукав с металлическими полосами как наступательное оружие, заблокировав меч противника и одновременно делая выпад своим кутро. Когда он нанес удар, я решила, что он прикончит незнакомца прямо сейчас, потому что режущий удар был нацелен прямо ему в грудь.
Но его противник развернулся и быстро отступил назад, нанося ответный удар своим салинтером, отражая атаку Заура. Я увидела, как отрезанный отворот красивой зимней куртки незнакомца отлетел в сторону, а на одеянии под ней появился длинный разрез. В нем мелькнул металл – тонкая кольчуга, или такой же боевой костюм, как у Заура. Незнакомец оказался не так прост, как выглядел.
Заур, кажется, впал в краткое замешательство, обнаружив, что незнакомец не лишен защиты. В других обстоятельствах его удар однозначно был бы смертельным. Он неловко отступил, пытаясь блокировать ответный удар и при этом не потерять руку.
Но тщетно – незнакомец достал его; рубящий удар пришелся по черепу сбоку.
Я услышала мокрый хруст, когда металл встретился с плотью, звук был словно топором рубанули по спелому арбузу. Голова Заура мотнулась в сторону, тело развернулось следом. Брызнула кровь. Она окрасила его грязно-белые волосы. Он отлетел к перилам, огораживавшим верхний ринг, опрокинув бадью, которую обычно использовали как плевательницу. Он почти упал, но каким-то образом удержался на ногах – и все же было видно, что ему конец. Незнакомец следовал за ним, держа салинтер у горла беззащитного противника.
Вы должны помнить о скорости, с которой все произошло. Пожалуйста, примите во внимание что все эти события произошли практически в тот же момент, как я вошла в помещение и увидела поединок. Три, может быть, четыре секунды: и за это время они успели обменяться примерно двумя дюжинами ударов. А я успела только оценить ситуацию и увидеть, как Заур падает.
Мне никогда не нравился Таддеус Заур. И это еще слабо сказано – мои чувства к этому злобному ублюдку были куда сильнее и куда более недоброжелательными, чем то, что я написала. Но он был из Зоны Дня, и я тоже – и я не могла позволить случиться тому, что вот-вот должно было произойти.