Святый Боже... Яви милость, пошли смерть. Ну что тебе стОит? Не для себя ведь прошу!
Под катом - сенсационные разоблачения растут, множатся в числе и сбиваются в стаи. 
Пария (LXXXV)
Она бросила на меня быстрый взгляд.
- Обычно этим занимаюсь именно я, - заметила она. – Ну, во всяком случае, очень часто. Но я знала, что именно я должна прийти, чтобы забрать тебя. Я ведь была, пожалуй, единственной, кому ты действительно доверяла.
- Я и сейчас доверяю, - заверила я. – Просто, теперь я не знаю, кто ты такая.
- Я слышу двигатели! – сквозь зубы прошипел Лайтберн.
Я тоже слышала их. Это были мощные двигатели, явно предназначенные, чтобы поднимать в воздух летательный аппарат, но их звук был приглушенным, словно кто-то старался сделать их работу как можно более незаметной. Внезапно я обнаружила, что часть неба над поляной – огромный черный крест – отделилась от остальной непроницаемой тьмы, и стала опускаться вниз. Я увидела бледно-голубые языки пламени бившие из ускорителей. Мощная волна воздуха, идущая свержу, заставила нас упасть на землю. Трава и черные деревья прилегли под ее натиском.
- Что это? – спросила Лукрея.
- Это называется тяжеловооруженный катер, - сообщила Сетстра Бисмилла.
Крупный и массивный летательный аппарат выпустил похожие на когти посадочные подпорки и приземлился на поляну. Я почувствовала тяжелый глухой удар, земля дрогнула под его весом. Я слышала, как под подпорами с треском ломаются лежащие на земле ветки. Было темно – но, вглядываясь в силуэт корабля, я решила, что он оснащен прочной броней и массой всякого оружия. Из маленькой кабины пилота над клювовидным носом корабля лился тусклый зеленоватый свет. Когда открылся расположенный ниже люк, из которого вытянулся пандус, это бледно-зеленое свечение озарило поляну.
- Идемте, - пригласила Сестра Бисмилла. Наклоняя голову и отворачиваясь от потока воздуха из мурлыкающих двигателей корабля, мы побежали к пандусу.
Мы поднялись в полутемную, скудно обставленную грузовую каюту. Как только мы вошли, пандус поднялся, закрывая вход, и мы почувствовали, что корабль начал подниматься. Его нос приподнялся. Мы ощущали легкую тряску при подъеме, когда корабль стремился вверх и прочь от лесной поляны. Кабели, цепи и другие фиксирующие приспособления на стенах слегка изменили свое положение, когда нос корабля поднялся вверх.
- За мной пожалуйста, - произнесла Сестра Бисмилла и провела нас по узкому наклонному трапу в главный пассажирский отсек.
Там нас ожидал человек, знакомый мне слишком хорошо. Он сидел за одним из привинченных к стенам столов. Предмет мебели казался несуразно-мелким по сравнению с его крупным массивным телом.
- Тебе удалось, - произнес он, обращаясь к Сестре Бисмилле.
- Именно у меня и должно было получиться, - ответила она.
Он кивнул.
- Будь любезна, смени Нейла, - попросил он. – Мне не по себе, когда он за пилота.
Сестра Бисмилла согласно кивнула. Потом скинула свой накрахмаленный апостольник и стянула алые перчатки. Я вдруг подумала, что никогда до этой минуты не видела ее рук и волос. Теперь она казалась куда более изящной, чем я предполагала. И выглядела намного моложе.
Ее руки, казалось, были покрыты чем-то вроде рисунка, изображавшего какую-то сложную и замысловатую схему.
Она улыбнулась мне и снова обняла.
- Меня зовут Медея Бетанкор, - сообщила она. – и я счастлива, что через столько лет могу приветствовать тебя здесь как ты того заслуживаешь. Добро пожаловать, Элизабета.
Она разомкнула объятия и двинулась вперед – я решила, что там располагалась пилотская кабина.
Я перевела взгляд на мужчину. Он продолжал оглядывать меня без всякого выражения на лице. В последний раз я видела его, стоя под каменной аркой на выходе из базилики.
- Я, вроде бы, подстрелил вас, - нарушил молчание Лайтберн.
Человек за столом кивнул.
- Так и было. Но, похоже, тебе не очень-то удалось.
Лайтберн пожал плечами.
- Ты сделал то, что должен был сделать, - продолжал человек. – Это все, что я могу сказать. Ты защищал ее.
Он взглянул на меня.
- Множество людей просто из кожи вон лезет, стараясь защитить меня, - заметила я. – Сестра Бисмилла была единственным человеком, с которым мне было по-настоящему спокойно, и теперь я обнаружила, что на самом деле она… Медея, кажется?
- Медея Бетанкор, - произнес человек. – Мой пилот, мой друг с давних времен. Агент Инквизиции весьма высокого ранга. Она потратила последние двадцать лет своей жизни, чтобы присматривать за тобой, девочка.
- Может быть, скажете, кто вы такой? – поинтересовалась я.
Он сунул руку во внутренний карман своего тяжелого плаща, со скучающим видом извлек кожаный бумажник и раскрыл его, продемонстрировав мне богато изукрашенный знак внутри.
- Я инквизитор Грегор Эйзенхорн, - представился он.
Пария (LXXXV)
Она бросила на меня быстрый взгляд.
- Обычно этим занимаюсь именно я, - заметила она. – Ну, во всяком случае, очень часто. Но я знала, что именно я должна прийти, чтобы забрать тебя. Я ведь была, пожалуй, единственной, кому ты действительно доверяла.
- Я и сейчас доверяю, - заверила я. – Просто, теперь я не знаю, кто ты такая.
- Я слышу двигатели! – сквозь зубы прошипел Лайтберн.
Я тоже слышала их. Это были мощные двигатели, явно предназначенные, чтобы поднимать в воздух летательный аппарат, но их звук был приглушенным, словно кто-то старался сделать их работу как можно более незаметной. Внезапно я обнаружила, что часть неба над поляной – огромный черный крест – отделилась от остальной непроницаемой тьмы, и стала опускаться вниз. Я увидела бледно-голубые языки пламени бившие из ускорителей. Мощная волна воздуха, идущая свержу, заставила нас упасть на землю. Трава и черные деревья прилегли под ее натиском.
- Что это? – спросила Лукрея.
- Это называется тяжеловооруженный катер, - сообщила Сетстра Бисмилла.
Крупный и массивный летательный аппарат выпустил похожие на когти посадочные подпорки и приземлился на поляну. Я почувствовала тяжелый глухой удар, земля дрогнула под его весом. Я слышала, как под подпорами с треском ломаются лежащие на земле ветки. Было темно – но, вглядываясь в силуэт корабля, я решила, что он оснащен прочной броней и массой всякого оружия. Из маленькой кабины пилота над клювовидным носом корабля лился тусклый зеленоватый свет. Когда открылся расположенный ниже люк, из которого вытянулся пандус, это бледно-зеленое свечение озарило поляну.
- Идемте, - пригласила Сестра Бисмилла. Наклоняя голову и отворачиваясь от потока воздуха из мурлыкающих двигателей корабля, мы побежали к пандусу.
Мы поднялись в полутемную, скудно обставленную грузовую каюту. Как только мы вошли, пандус поднялся, закрывая вход, и мы почувствовали, что корабль начал подниматься. Его нос приподнялся. Мы ощущали легкую тряску при подъеме, когда корабль стремился вверх и прочь от лесной поляны. Кабели, цепи и другие фиксирующие приспособления на стенах слегка изменили свое положение, когда нос корабля поднялся вверх.
- За мной пожалуйста, - произнесла Сестра Бисмилла и провела нас по узкому наклонному трапу в главный пассажирский отсек.
Там нас ожидал человек, знакомый мне слишком хорошо. Он сидел за одним из привинченных к стенам столов. Предмет мебели казался несуразно-мелким по сравнению с его крупным массивным телом.
- Тебе удалось, - произнес он, обращаясь к Сестре Бисмилле.
- Именно у меня и должно было получиться, - ответила она.
Он кивнул.
- Будь любезна, смени Нейла, - попросил он. – Мне не по себе, когда он за пилота.
Сестра Бисмилла согласно кивнула. Потом скинула свой накрахмаленный апостольник и стянула алые перчатки. Я вдруг подумала, что никогда до этой минуты не видела ее рук и волос. Теперь она казалась куда более изящной, чем я предполагала. И выглядела намного моложе.
Ее руки, казалось, были покрыты чем-то вроде рисунка, изображавшего какую-то сложную и замысловатую схему.
Она улыбнулась мне и снова обняла.
- Меня зовут Медея Бетанкор, - сообщила она. – и я счастлива, что через столько лет могу приветствовать тебя здесь как ты того заслуживаешь. Добро пожаловать, Элизабета.
Она разомкнула объятия и двинулась вперед – я решила, что там располагалась пилотская кабина.
Я перевела взгляд на мужчину. Он продолжал оглядывать меня без всякого выражения на лице. В последний раз я видела его, стоя под каменной аркой на выходе из базилики.
- Я, вроде бы, подстрелил вас, - нарушил молчание Лайтберн.
Человек за столом кивнул.
- Так и было. Но, похоже, тебе не очень-то удалось.
Лайтберн пожал плечами.
- Ты сделал то, что должен был сделать, - продолжал человек. – Это все, что я могу сказать. Ты защищал ее.
Он взглянул на меня.
- Множество людей просто из кожи вон лезет, стараясь защитить меня, - заметила я. – Сестра Бисмилла была единственным человеком, с которым мне было по-настоящему спокойно, и теперь я обнаружила, что на самом деле она… Медея, кажется?
- Медея Бетанкор, - произнес человек. – Мой пилот, мой друг с давних времен. Агент Инквизиции весьма высокого ранга. Она потратила последние двадцать лет своей жизни, чтобы присматривать за тобой, девочка.
- Может быть, скажете, кто вы такой? – поинтересовалась я.
Он сунул руку во внутренний карман своего тяжелого плаща, со скучающим видом извлек кожаный бумажник и раскрыл его, продемонстрировав мне богато изукрашенный знак внутри.
- Я инквизитор Грегор Эйзенхорн, - представился он.
-
-
25.05.2014 в 23:18-
-
25.05.2014 в 23:29Дак если сбить кого - это одно дело. А если куда доставить - вовсе другое.
Но да. ЕМНИП, он и сбил.
-
-
25.05.2014 в 23:34- Когда я сажусь за штурвал - кто-то должен умереть!
- Но не мы же!!!
-
-
25.05.2014 в 23:45О, да.
Мужик, ты как всегда офигенен - на этот раз, своим умением собрать весь смысл в одно предложение.