Святый Боже... Яви милость, пошли смерть. Ну что тебе стОит? Не для себя ведь прошу!
...под катом - глючные разговоры, из которых "ну ничё непонятно". 
Расколотое отражение (XII)
Фулгрим с трудом пробивался сквозь заросли торчащих из земли острых стеклянных клыков, его руки были изрезаны, на безупречных пластинах его брони появились царапины. Он шатался, как пьяный, отбрасывая с дороги мелкие кристаллы и лежащие на земле осколки, которые когда-то тянулись к небесам.
- Что ты такое? – пронзительно закричал он, эхо его вопля заметалось вокруг него, словно целый хор разгневанных голосов требовал ответа. Воин в черном исчез из виду, пока он бежал, углубляясь все дальше в зеркальный лабиринт, отбросив все мысли кроме одной – обнаружить дерзкого нарушителя его уединения.
Каждый раз, поднимая взгляд, он не видел ничего, кроме отражения своего охваченного отчаянием лица, его тонкие орлиные черты, искаженные и уродливо вытянутые безумными углами и гранями шпилей. Созерцание собственного восхитительного облика, изуродованного причудами зеркальной геометрии привело его в бешенство, и он ненадолго остановился на поляне, окруженной зазубренными зеркальными пиками.
Он развернулся на пятках, позволяя своим отражениям явить нечто отличное от его подлинной красоты.
Сотня, если не больше Фулгримов пристально глядела на него с одинаковым выражением ярости – но только сейчас, все еще не остыв от гнева, он разглядел боль и ужас в глубине этих – таких непроницаемо-черных – глаз.
- Где ты? – настойчиво вопросил Фулгрим.
«Я здесь», - ответило отражение.
«Я там, где ты бросил меня и оставил гнить», - произнесло другое.
Гнев Фулгрима испарился, словно капля воды с разогретого кожуха работающего двигателя. Это было ново, это было неожиданно – и потому должно было доставлять удовольствие. Он медленно кружил по поляне, ловя взгляд одного отражения – но стараясь не упускать из вида остальных. Это действительно были его отражения, или они ожили по собственной воле, и лишь повторяли его движения? Как такое было возможно – он не знал, но это было захватывающе.
- Кто ты? – задал он вопрос.
«Ты знаешь, кто я. Ты украл то, что было моим по праву».
- Нет. – отвечал Фулгрим, - Оно всегда принадлежало мне.
«Неправда, ты лишь взял взаймы плоть, которую носишь. Она всегда принадлежала мне и всегда будет принадлежать.»
Фулгрим улыбнулся, узнав говорившего за мириадами голосов и отражений в разбитом стекле. Он ожидал этого, и понимание, с кем он сейчас беседует, подарило ему уютное чувство братской сопричастности. Фулгрим вложил анатэм в ножны – теперь он был уверен, что голоса исходят не из него.
- Я думал, когда ты сможешь выбраться из золотой рамки, куда я тебя запер, - произнес он. – Тебе потребовалось больше времени, чем я рассчитывал.
Отражение улыбнулось в ответ.
«Это новый опыт для меня – сидеть взаперти. К этом нелегко было привыкнуть. Трудно забыть свободу, которой я когда-то обладал».
Фулгрим усмехнулся, услышав с каким раздражением это было сказано.
- Так почему ты показал мне Ферруса Мануса? – поинтересовался он у мириада отражений.
«Разве есть зеркало лучше, чем лицо старого друга? Только те, кого мы любим, в силах дать нам возможность увидеть себя-настоящих».
- Это что – обвинение? – не понял Фулгрим. – Ты, кажется, собрался застыдить меня до того, чтоб я вернул тебе это тело?
«Застыдить? Ничуть. И ты, и я давно уже выросли из того, чтобы обращать внимание на стыд»
- Тогда почему Горгон? – не унимался Фулгрим. – Это тело принадлежит мне. И никакая сила во вселенной не заставит меня отказаться от него.
«Но мы могли бы многого достичь, если бы я снова управлял им»
- Я достигну большего.
«Продолжай убеждать себя в этом, - рассмеялось отражение. – Ты не можешь знать того, что знаю я».
- Я знаю все, что знаешь ты. – ответил Фулгрим; он вытянул руки и принялся разминать пальцы, словно музыкант-виртуоз, собравшийся сыграть. – Посмотри, что я теперь умею.
«Детские игры», – фыркнуло отражение, переведя взгляд на картину в другом зеркале.
- Ты просто дешевый враль, - усмехнулся Фулгрим. – Но ничего другого я и не ожидал. Когда-то ты завлекал безвольных придурков обещаниями власти и свободы, но в действительности мог дать им только рабство.
«Все живые существа порабощены чем-то; жаждой ли богатства и могущества или страсти к увлечениям и новому опыту. Или желанием быть частью чего-то куда большего, чем они сами…»
- Я не буду ничьим рабом, - произнес Фулгрим и его отражения рассмеялись; сотни насмешливых звонких переливов, которые ранили его глубже, чем любой клинок.
«Сейчас ты – больше раб, чем когда бы то ни было, - прошипело отражение. – Ты существуешь в ловушке из мяса и костей, ты заперт внутри сломанной машины, которая сотрет тебя в порошок. Ты не узнаешь, что такое подлинная свобода, пока не впустишь в себя могущество, которое невозможно представить. Это будет власть бога. Освободи меня, и я покажу тебе, как высоко мы вознесемся вместе.»
Фулгрим покачал головой.
- Предпочту подчинить себе это могущество и сотворить из него все что угодно по моему желанию.
«Мы могли бы познать эти чудеса вместе, ты и я», - произнесло отражение слева от него.
«Вселенная чувств», - соблазняло второе.
«Которая ждет, когда мы завладеем ею», - подхватило третье.
- Говори что угодно, – продолжал Фулгрим. – Но тебе нечего предложить.
«Ты так считаешь? Ну, тогда ты понятия не имеешь о теле, которое зовешь своим».
- Знаешь, мне начинают надоедать твои игры. – заметил Фулгрим и отвернулся, но оказался лицом к лицу с еще большим числом отражений. – Ты останешься там, где ты есть, и на этом разговор окончен.
«Прошу тебя,» - взмолилось отражение, неожиданно-покаянным тоном. – «Я не в силах существовать так, как сейчас. Здесь холодно и темно. Эта тьма… она окружает меня, наступает со всех сторон. Боюсь, я скоро пропаду».
Фулгрим склонился к зеркальной поверхности кварцевого пика и мрачно ухмыльнулся.
- Не бойся этого, братец, - произнес он. – Ты нужен мне, и я буду держать тебя под рукой еще долго. Еще очень, очень долго.
Расколотое отражение (XII)
Фулгрим с трудом пробивался сквозь заросли торчащих из земли острых стеклянных клыков, его руки были изрезаны, на безупречных пластинах его брони появились царапины. Он шатался, как пьяный, отбрасывая с дороги мелкие кристаллы и лежащие на земле осколки, которые когда-то тянулись к небесам.
- Что ты такое? – пронзительно закричал он, эхо его вопля заметалось вокруг него, словно целый хор разгневанных голосов требовал ответа. Воин в черном исчез из виду, пока он бежал, углубляясь все дальше в зеркальный лабиринт, отбросив все мысли кроме одной – обнаружить дерзкого нарушителя его уединения.
Каждый раз, поднимая взгляд, он не видел ничего, кроме отражения своего охваченного отчаянием лица, его тонкие орлиные черты, искаженные и уродливо вытянутые безумными углами и гранями шпилей. Созерцание собственного восхитительного облика, изуродованного причудами зеркальной геометрии привело его в бешенство, и он ненадолго остановился на поляне, окруженной зазубренными зеркальными пиками.
Он развернулся на пятках, позволяя своим отражениям явить нечто отличное от его подлинной красоты.
Сотня, если не больше Фулгримов пристально глядела на него с одинаковым выражением ярости – но только сейчас, все еще не остыв от гнева, он разглядел боль и ужас в глубине этих – таких непроницаемо-черных – глаз.
- Где ты? – настойчиво вопросил Фулгрим.
«Я здесь», - ответило отражение.
«Я там, где ты бросил меня и оставил гнить», - произнесло другое.
Гнев Фулгрима испарился, словно капля воды с разогретого кожуха работающего двигателя. Это было ново, это было неожиданно – и потому должно было доставлять удовольствие. Он медленно кружил по поляне, ловя взгляд одного отражения – но стараясь не упускать из вида остальных. Это действительно были его отражения, или они ожили по собственной воле, и лишь повторяли его движения? Как такое было возможно – он не знал, но это было захватывающе.
- Кто ты? – задал он вопрос.
«Ты знаешь, кто я. Ты украл то, что было моим по праву».
- Нет. – отвечал Фулгрим, - Оно всегда принадлежало мне.
«Неправда, ты лишь взял взаймы плоть, которую носишь. Она всегда принадлежала мне и всегда будет принадлежать.»
Фулгрим улыбнулся, узнав говорившего за мириадами голосов и отражений в разбитом стекле. Он ожидал этого, и понимание, с кем он сейчас беседует, подарило ему уютное чувство братской сопричастности. Фулгрим вложил анатэм в ножны – теперь он был уверен, что голоса исходят не из него.
- Я думал, когда ты сможешь выбраться из золотой рамки, куда я тебя запер, - произнес он. – Тебе потребовалось больше времени, чем я рассчитывал.
Отражение улыбнулось в ответ.
«Это новый опыт для меня – сидеть взаперти. К этом нелегко было привыкнуть. Трудно забыть свободу, которой я когда-то обладал».
Фулгрим усмехнулся, услышав с каким раздражением это было сказано.
- Так почему ты показал мне Ферруса Мануса? – поинтересовался он у мириада отражений.
«Разве есть зеркало лучше, чем лицо старого друга? Только те, кого мы любим, в силах дать нам возможность увидеть себя-настоящих».
- Это что – обвинение? – не понял Фулгрим. – Ты, кажется, собрался застыдить меня до того, чтоб я вернул тебе это тело?
«Застыдить? Ничуть. И ты, и я давно уже выросли из того, чтобы обращать внимание на стыд»
- Тогда почему Горгон? – не унимался Фулгрим. – Это тело принадлежит мне. И никакая сила во вселенной не заставит меня отказаться от него.
«Но мы могли бы многого достичь, если бы я снова управлял им»
- Я достигну большего.
«Продолжай убеждать себя в этом, - рассмеялось отражение. – Ты не можешь знать того, что знаю я».
- Я знаю все, что знаешь ты. – ответил Фулгрим; он вытянул руки и принялся разминать пальцы, словно музыкант-виртуоз, собравшийся сыграть. – Посмотри, что я теперь умею.
«Детские игры», – фыркнуло отражение, переведя взгляд на картину в другом зеркале.
- Ты просто дешевый враль, - усмехнулся Фулгрим. – Но ничего другого я и не ожидал. Когда-то ты завлекал безвольных придурков обещаниями власти и свободы, но в действительности мог дать им только рабство.
«Все живые существа порабощены чем-то; жаждой ли богатства и могущества или страсти к увлечениям и новому опыту. Или желанием быть частью чего-то куда большего, чем они сами…»
- Я не буду ничьим рабом, - произнес Фулгрим и его отражения рассмеялись; сотни насмешливых звонких переливов, которые ранили его глубже, чем любой клинок.
«Сейчас ты – больше раб, чем когда бы то ни было, - прошипело отражение. – Ты существуешь в ловушке из мяса и костей, ты заперт внутри сломанной машины, которая сотрет тебя в порошок. Ты не узнаешь, что такое подлинная свобода, пока не впустишь в себя могущество, которое невозможно представить. Это будет власть бога. Освободи меня, и я покажу тебе, как высоко мы вознесемся вместе.»
Фулгрим покачал головой.
- Предпочту подчинить себе это могущество и сотворить из него все что угодно по моему желанию.
«Мы могли бы познать эти чудеса вместе, ты и я», - произнесло отражение слева от него.
«Вселенная чувств», - соблазняло второе.
«Которая ждет, когда мы завладеем ею», - подхватило третье.
- Говори что угодно, – продолжал Фулгрим. – Но тебе нечего предложить.
«Ты так считаешь? Ну, тогда ты понятия не имеешь о теле, которое зовешь своим».
- Знаешь, мне начинают надоедать твои игры. – заметил Фулгрим и отвернулся, но оказался лицом к лицу с еще большим числом отражений. – Ты останешься там, где ты есть, и на этом разговор окончен.
«Прошу тебя,» - взмолилось отражение, неожиданно-покаянным тоном. – «Я не в силах существовать так, как сейчас. Здесь холодно и темно. Эта тьма… она окружает меня, наступает со всех сторон. Боюсь, я скоро пропаду».
Фулгрим склонился к зеркальной поверхности кварцевого пика и мрачно ухмыльнулся.
- Не бойся этого, братец, - произнес он. – Ты нужен мне, и я буду держать тебя под рукой еще долго. Еще очень, очень долго.
@темы: переводы, WH40K, Reflection crack`d
-
-
17.04.2013 в 23:30-
-
18.04.2013 в 00:10-
-
18.04.2013 в 08:18-
-
18.04.2013 в 11:08*Историческая битва Жиллимана с Фульгримом*
- Ну п*ц ты страшный!
- *трясёт погремушкой* Ты нам просто завидуешь.
- Кстати, ты, собственно, кто - сам Фульгрим, или демон в его теле. Для меня, понимаешь, это важно. Фуля всё же мой брат, а посторонние демоны должны быть того... к ногтю.
- Да мы уже и сами запутались, кто из нас Фульгрим, а кто - демон. Так что не стесняйся, всё равно я тебя победю... побежу... одолею!
-
-
18.04.2013 в 11:24-
-
19.04.2013 в 21:11Жиллиман:
- Еще я видел вариант "побежду".
Фулгрим (или демон?)
- Да. Спасибо. И это тоже.
Дариона,
А вот и он. П**ц страшный.
-
-
19.04.2013 в 21:33Кстати, если в главе про явление примарха показуху устраивает демон, то неужто из кристаллов такими характерно-демонюшными фразами говорит сам Фулгрим?
-
-
19.04.2013 в 21:37А вот об этом Макнилл, интересничая, имхо, и предлагает подумать.
-
-
19.04.2013 в 22:39-
-
21.04.2013 в 15:49А насчет общения с кристаллами... почему-то сложилось ощущение, что в шкурке-то сам Фулгрим, а демон пытается ему задурить мозги (благо, крыша там и так на одном гвозде).
-
-
21.04.2013 в 17:12(представила себе картинку: Око Ужаса, легенды о демонах и примархах, то-сё, юный слаанешитик, сопя и пыхтя, делает из шишки. желудей и спичек фигурку Фулгрима)