[whiteconsul]

Измыслено - Икусом, Забойщиком и вашим покорным.
Записано - Икусом. Отбетовано - вашим покорным

"Белое солнце пустыни" (с)

"Белое солнце пустыни" (с)
(аннотация Икуса)
К этому произведению приложили руки ваш покорный, брат Джеффар и Забойщик.
Написано после того, как в одном из номеров НК я прочитала о неожиданной встрече отряда Скорна и подкреплений Северному Крестовому Походу.

Когда примус Джоксаал заявил, что появление одетой в бесформенный балахон одинокой фигурки в бескрайних песках пустыни не сулит ничего хорошего, он, как говорят, словно в воду глядел. Примус спокойно вел вдоль границы с Протекторатом Менота свое войско, чтобы деловито вторгнувшись на территорию Сигнара, помочь жителям этой богатой и уважаемой страны расстаться с вредными для морали излишками, избавить их от докучливой роскоши и обременительного достатка. И в его планы совершенно не входило столкновение с фанатиками.
Однако, не прошло и четверти часа с момента, как носитель балахона растворился среди песков, словно его и не было - как колонна оказалась в окружении огромного количества зилотов. Они обступили воинов, тянули их за богато украшенные доспехи, теребили за край одежды.. Ошарашенные, сбитые с толку, люди примуса слышали только доносящиеся со всех сторон голоса, напевающие, тянущие, выкликающие: "Подаааайте на украшение храма Менота в Имере и на восстановление истинной веры в Каспии!", "Жертвуйте в фонд гуманитарной помощи общинам Старой Веры!", "Дай вам божинька здоровьица, подайте сколько-нибудь в пользу Церкви Подателя Закона!". От мелькания разноцветных, алых, белых, оранжевых, коричневых, пестрых, полосатых, бело-красных, вишнево-белых, красно-коричневых, черно-оранжевых, черно-красных развевающихся одеяний рябило в глазах. Наконец, вперед выступил здоровенный детина с обнаженным торсом. Голова детины была обмотана закрывающей часть лица и шеи тряпкой, на груди болтался внушительных размеров ларец для подаяния, который он поддерживал одной рукой. В другой руке у него был зажато нечто, больше всего напоминавшее менофикс с тяжелой цепью, к концу которой был прикреплен покрытый шипами металлический шар. Выпускающие клубы пара варджеки за спиной Амона Ад-Разы (а это, конечно же, был именно он) выдавали в нем варкастера, а безмятежный и уверенный взгляд вселял в примуса печальную уверенность в том, что сейчас их обдерут, как ту пустынную липку.

"Жертвуйте Храму Одной Веры, - начал Амон, многозначительно потрясая перед носом Джоксаала окованным металлом ларцом (в недрах вместилища небогато побрякивало) - ибо, подавая на восстановление разрушенных безбожниками Сигнара церквей, вы уменьшаете тяжесть грехов своих в глазах Менота. Ну а ежели кто откажется ради славы и величия Менота расстаться с презренными благами материального мира..." – тут Амон многозначительно посмотрел на Обливион - "...тот сам виноват."
Примус понял, что если не раскошелиться, то его будут бить. И может быть даже ногами.
"Сто двадцать золотых монет не спасут Подателя Закона?" – начал было Джоксаал, но Амон послал ему такой красноречивый взгляд поверх прикрывавшей лицо кафии, что тот, тяжело вздохнув, быстро полез за кошельком.
Когда погрустневшая колонна подошла к пункту таможенного контроля (металлическая рамка среди песчаных дюн, рядом с которой скучал наряд Рыцарей Ордена Стены, и стоявший поодаль Хор Менота время от времени сотрясал воздух согласным: "Уважаемые прибывшие, пожалуйста, приготовьте багаж для досмотра и деньги для оплаты пошлины!!!"), примус убедился в том, что им придется возвращаться назад несолоно хлебавши – после благотворительной помощи у скорнитов просто не осталось денег на оплату визы, таможенных пошлин и ветеринарного освидетельствования бистов.