Товарищ мне тут рассказал...

[whiteconsul]

... что в одной ваха-книжке фигурирует отряд кхорнатов, у которых был "собственный Дитя Императора" (с).
От этой фразы, а также из регулярного натыкания... натыка... натыкажа... короче, из регулярного созерцания подхода "ты тигр - рычи давай", у меня сплелся

Скетч о культурных стереотипах (варнинг - матерщина без купюр)

Скетч о культурных стереотипах
Случилось так, что однажды в священном бою сошлись две варбанды – кхорнатская и слаанешиская. Бой был поистине священен, ибо велся за то, что свято для любого члена небольшой варбанды, промышляющей наемничеством – за деньги и трофеи.
В ходе битвы кхорнаты потеряли троих из семи бойцов, а от пяти слаанешитов остался только один – он же самый ценный трофей. Трофеем был апотекарий из Детей Императора – стройный и грациозный воин с миловидным мальчишеским лицом, бархатистыми карими глазами, высветленной в «форменный» белый цвет гривкой, убранной в хвост, напоминающий прически древних самураев (хотя и без выбритого лба) и лексиконом как у другого персонажа старинных легенд – Ежа-Матерщинника.
Впрочем, про лексикон кхорнаты поначалу не догадывались: увидев Прайм Хеликс на наплечнике одного из бойцов противника, они приложили все усилия, чтобы захватить его живым - апотекарии из Детей Императора имели заслуженно-высокую профессиональную репутацию, и за этот трофей можно было получить большой выкуп, либо, в качестве субъекта права получения выкупа переуступить другой варбанде. Слаанешит, поняв, к чему идет дело, счел за лучшее сдаться (отпрыск Фулгрима понимал, что вряд ли найдется тот, кто внесет за него деньги, и поэтому его ждет долгий и нелегкий процесс самовыкупа – но справедливо полагал, что, пока он жив, любое дело поправимо).
Будучи пленен, Дитя Императора предпочел тихо сидеть на земле, пока кхорнаты собирали трофеи с убитых противников и избавляли своих собратьев от лишнего имущества (стоимость одного стандартного силового доспеха колеблется в пределах от трех до пятнадцати тысяч кредитов – покойникам такие деньги определенно ни к чему). Он не произносил ни слова: вид у кхорнатов был крайне дикий и злобный, и апотекарий не без оснований опасался, что, если он скажет что-то не то – пленившие забудут о практичности и здравом смысле, и разорвут его на части.
Так и продолжалось некоторое время - но вдруг один из Пожирателей Миров без всякого предупреждения рухнул на землю и забился в судорогах. Остальные воины остановились и стали глядеть на несчастного, не понимая, что происходит.
В отличие от них, апотекарий прекрасно знал, в чем дело: он своими глазами видел, как во время боя кхорнат получил сокрушительный удар по шлему силовым молотом от одного из покойных ныне слаанешитов, и отлично представлял, какие последствия может иметь такое воздействие на того, в чьей голове уже торчат Гвозди Мясника.
При посвящении в апотекарии слаанешит приносил клятву по старинной форме, где, в частности, была фраза: «клянусь помогать воинам-Астартес», а не более поздняя модификация «клянусь помогать воинам-Астартес из моего Легиона». Поэтому на раздумья ему потребовалось меньше секунды. По истечении этого времени он подбежал к бьющемуся в корчах, рявкнул его собратьям:
- Чо, бля, встали?! Держите его!
Скинул перчатку, сорвал с кхорната шлем, выдернул из одного из подсумков, висевших на поясе, свернутый бинт, и с фокусной ловкостью сунул его в зубы Пожирателю Миров, ловко отдернув руку, чтобы не лишиться пальцев. Снова скомандовал:
- Держать! Пока не успокоится!
А, когда минут через пять судороги утихли, вынул и выкинул в хлам изгрызенный бинт, сунул руку в другой подсумок, извлек на свет небольшой пузырек из темного стекла, тщательно считая капли, влил некоторое количество его содержимого в рот страдальца, прикрыл ему губы ладонью, тихо и угрожающе произнеся:
- Только попробуй выплюнуть! Гло-тай, мать твою Ангрон!
И, убедившись, что лекарство пошло по назначению, спрятал пузырек, сказал:
- Сейчас его надо перенести куда-нибудь в тихое место и минимум два часа не тревожить. Иначе будет у вас не воин, а его хладный труп.
Поднялся на ноги – и встретился правым глазом с пудовым кулаком кхорнатского командира.
Дитя сел на пятую точку, долю секунды молчал от афига, а потом возопил:
- Ебать! Ты бля охуел совсем! Хули ты бля творишь, мудило?! Сразу бы сказал, что тебе боец нахуй не нужен - я бы пальцем не шевельнул, он бы себе язык к хуям откусил, кровью истек, и вы б его тут зарыли!
- Это... - в голосе кхорната звучало неподдельное недоумение. - Я же поблагодарить... Мне говорили, слаанешитам нравится, когда их... по морде...
- Охуенно пошутил тот, кто тебе это сказал! - прижимая руку к бланшу под глазом, сообщил Дитя.
- Э... - кхорнат почесал в затылке, не снимая шлема. - Неловко как-то вышло.
- Да уж! - согласился Дитя.
- Ну... извиняй, - произнес Пожиратель, протягивая руку и помогая пленнику подняться.