Под катом - чУдные городские пейзажи.
Ветра Зимы (Мерси), II
«Мерси, Мерси, Мерси», - напевала она, спускаясь на улицу по деревянным ступеням. Перила были старыми и занозистыми, ступени – высокими и крутыми, вниз вело пять лестничных пролетов, но благодаря этому, она получила комнату задешево. Благодаря этому и улыбке Мерси. Мерси была тощей и бритоголовой – но у нее была премилая улыбка и определенное изящество. Даже Изембаро находил ее изящной и грациозной. По прямой, если б она летела, как ворона, до «Врат» было совсем недалеко – но для девушки, у которой ноги, а не крылья, путь был длиннее. Браавос был запутанным и извилистым городом. Извилистые улицы, загибистые проспекты и головокружительно-запутанная цепь каналов. Обычно она ходила более длинной дорогой, вниз по Дороге Старьевщиков, вдоль Внешней Гавани, где перед ней расстилалось море, над ним – небо, и откуда разворачивался отличный вид на Большую Лагуну до самого Арсенала и поросших соснами уступов Щита Селлагоро. Моряки приветствовали ее, когда она шла вдоль доков, окликали ее с палуб смоленых Иббенесских китобоев и пузатых Вестеросских когов. Мерси не всегда понимала их слова, но знала, что они хотят сказать. Иногда она отвечала им улыбкой и говорила, что они могут увидеть ее во «Вратах», если не пожалеют пары монет.
Эта длинная дорога вела ее через Мост Очей с вырезанными на камне лицами. С верха мостового пролета она могла, бросив взгляд сквозь арки, видеть весь город: зеленые медные купола Зала Правды, мачты, лесом возносящиеся над Пурпурной Гаванью, высокие башни жилищ аристократов, золотую молнию, обращенную в небо, над дворцом Морского Владыки… и даже бронзовые плечи Титана за темно-зеленой гладью воды. Но все это можно было видеть, когда солнце освещало Браавос. Если над городом стоял туман, не было видно ничего, кроме его серой пелены – так что, сегодня Мерси выбрала короткую дорогу, чтобы лишний раз не трепать свои несчастные поношенные башмаки.
Казалось, туман расступается перед ней и снова смыкается за ее спиной. Камни мостовой под ее ногами были влажными и скользкими. Где-то уныло мяукала кошка. Браавос был хорошим местом для кошек, они бродили здесь повсюду, особенно ночью. «В тумане все кошки серы», - думала Мерси. «В тумане все люди – убийцы».
Она никогда не видела тумана плотнее, чем этот. На каналах «змеиные лодки», должно быть, сталкивались друг с другом – ведь лодочники ничего не могли разобрать в тумане, кроме тусклых огней в зданиях по берегам.
Мерси увидела старика с фонарем, идущего ей навстречу, она позавидовала ему – он мог осветить себе дорогу. Туман был настолько густым, что она едва видела, куда ступить. В этой, более скромной, части города дома, лавки и склады стояли стена к стене, приваливаясь друг к другу, словно подвыпившие любовники; их верхние этажи располагались настолько близко друг к другу, что ничего не стоило перешагнуть с одного балкона на другой. Улицы под ними превратились в темные туннели, где каждый шаг отзывался эхом. Впрочем, здешние мелкие каналы были куда более опасным местом – в домах по берегам были уборные, нависавшие прямо над водой. Изембаро любил произносить монолог Морского Владыки из «Печальной дочери торговца», где «последний Титан еще стоит. На каменных плечах своих братьев», - но Мерси куда больше нравилась сцена, в которой толстый торговец нагадил на голову Морскому Владыке, когда тот проплывал по каналу на Пурпурно-золотой галере. Недаром говорили, что подобное возможно было только в Браавосе – и только в Браавосе Морской Владыка и и простой матрос одинаково покатываются со смеху, видя такую сцену.