Закончил первую часть "Парии".
Под катом - пьют шоколад, медитируют, невнятно пророчат и много чего понимают.
Пария (XXXV)
- Книга у вас в витрине, - произнесла я.
- Ах да, - вспомнил он. – «История»
- Она выглядит… интригующе.
- Отличный экземпляр, мамзель, - согласился он. - …хотя я не знал, что у Вашего нанимателя особый интерес к книгам.
- К древностям, - поправила я. – Я уже обращала Ваше внимание, что его интересуют по-настоящему старинные вещи. А этой книге, я полагаю, около восемнадцати веков.
- Так и есть.
- Большая редкость для вещи, созданной из бумаги.
- Но, как бы то ни было, Вы можете взглянуть на нее - заверил он.
Я ответила, что так и сделаю. Я знала, что ему потребуется некоторое время, чтобы взять ее из витрины – и это позволит мне посидеть в тишине и одиночестве, что несомненно помогло бы начать мыслить более ясно.
Он отсутствовал пятнадцать минут или чуть больше. Я вынула шляпные булавки и сняла шляпку, стянула перчатки и сбросила плащ, расстегнула пару кнопок на моем длинном платье. В торговом доме было душно, но странно-холодно – должно быть, причиной была работа различных систем, создающих среду для хранения артефактов. Я выпрямилась, сидя в кресле Орфеанских времен с высокой спинкой и круглыми ножками, заканчивавшимися когтистыми лапами, закрыла глаза и, дыша ровно и медленно, сосредоточилась, повторяя про себя литанию спокойствия. В самом начале нашего обучения кандидатам давали понять, что очень желательно использовать это средство. Это был рабочий инструмент, механизм, позволявший сфокусироваться на определенной мысли и помогавший медитации. Каждый из нас воскрешал в памяти что-то, что успокаивало его – вспоминал места, где прошло его детство, строки из любимого гимна или духовных стихов Экклезиархии. Иногда главным действующим лицом литании был определенный человек. Я знала, что у Фарии этим человеком была ее сестра-близнец, которая умерла, будучи совсем юной – поющая детскую песенку: «Высокие Лорды спускаются в Город».
Я использовала строфы «Еретикамерона», или «Дней Ереси», длинной поэмы, написанной около 32-го тысячелетия и повествующей о Войне Примархов. Сказать по правде, я так и не дочитала ее до конца - она была написана до головной боли витиевато, но я вспоминала великолепный стиль первой книги поэмы, воскрешающей героические образы прошлого, торжественную интонацию стиха, повествовавшего о «Мудром Императоре» и его Девяти Сынах, Которые Выстояли и Девяти Сынах, Которые Отвратились от Него. Сестра Бисмилла часто читала ее мне в дормитории Схолы Орбус. Думаю, в приюте и была только первая книга поэмы – маленький желтый томик. Как бы то ни было, для меня литанией спокойствия были не только стихотворные строки, но и голос Сестры Бисмиллы, произносящий их. Сейчас я понимаю, что именно она оказала на мою жизнь влияние, которое обычно оказывает мать – так что, ее мягкий голос был важной частью литании.
Это сработало, я успокоилась. Еще немного я посидела в тишине, а потом – сделала глоток отличного шоколада, который подали сервиторы Мастера Лупана. Я играла серебряной булавкой, которой раньше была приколота к прическе моя шляпка, проводя кончиком пальца вдоль небольшой петли на ее навершии.
С легким жужжанием, похожим на звук работающих каретных часов, появился сервитор и отвесил мне поклон. Сервиторы в «Черном квартале» не разговаривали. Он поманил меня. Я подхватила мою шляпку, перчатки и плащ и последовала за ним. Длинный темный коридор, стены которого были увешаны забальзамированными, набитыми опилками головами буйволов, бизонов, антилоп, газелей и других подобных им животных, вывел меня в великолепную круглую залу со стенами, затянутыми зеленым бархатом, где ожидал Лупан.
В центре зала возвышался круглый стол, укрытый чистым белоснежным покровом. На этом покрове покоилась раскрытая книга на деревянной подставке. Два сервитора, оснащенные верхними конечностями из стекла, ждали команды, чтобы перевернуть страницу и показать ее мне. Рядом, на маленьком столике, ждали своей очереди другие книги, упакованные в особые архивные коробки.
- Я взял на себя смелость отобрать несколько других томов, мамзель, - произнес Лупан. – Они, как я полагаю, могут заинтересовать Вас, если Вы решите, что Вам подходит эта, первая. Они датированы тем же временем, или еще старше.
Я склонилась, чтобы посмотреть на «Историю».
- Вот здесь, - произнес Лупан, а сервиторы начали медленно переворачивать страницы, - Вы можете видеть отчеты о сражениях.
- Меня заинтересовала дата публикации, сэр, - заметила я. – Здесь значится: «712.M39», сомнений быть не может. Но как эта книга могла быть опубликована до того, как началась война, о которой она повествует?
- Помилуйте, мамзель, это не так.
- Но я была… - начала я и умолкла. Я едва не оговорилась, а это было бы непоправимой ошибкой, которая позволила бы понять, что я не прибыла с другой планеты, а родилась здесь. – Мне говорили, что Орфеанская война была всего несколько сот лет назад. Триста лет, или около того, полагаю.
И тут Лупан сказал самую любопытную вещь из тех, что я слышала в этот день. Он сказал:
- История повторяется, леди. Эвдемонические войны в этой части Субсектора Ангелус велись с перерывами в течение последних пяти тысяч лет. Может быть, и дольше. Постепенно их перестали отличать одну от другой. Они всплывают то тут, то там в официальных материалах, пока через некоторое время любую из них не начали называть просто «Война».
- Конечно, но…
Он снисходительно улыбнулся.
- «Черный Квартал» существует здесь очень, очень давно, мамзель. Семья знает и помнит все это. Санкур пережил множество войн. И мы всегда восстанавливались после войны. И все эти войны были одной и той же «Войной».
- Но – Святой? Святой Орфеус, который вел нас к победе…
- Все святые похожи друг на друга, так что не отличить, - произнес он. – Эвдемония, миледи. Война добрых демонов. Мы так воюем все время. Мы создаем ангелов, чтобы победить тьму. И однажды они не просто изгонят тьму – они ее завоюют. Ангелы, мамзель. В конце-концов, мы ведь находимся в Субсекторе Ангелус.
- Не понимаю… - начала я.
- В этом нет необходимости. Никто и не должен понимать, кроме самых возвышенных и испытавших озарение. Новый Орфеус появляется каждые несколько поколений, он благословен видениями и открытым ему знанием, вознесен над другими смертными. Он заставляет армии Санкура и близлежащих миров сражаться в новой войне - хотя, вообще-то, это только продолжение одной и той же войны. И никто не оспаривает его власть. Одно лишь слово из уст Орфеуса заставляет утихнуть любое возражение – хоть планетарного губернатора, хоть самого правителя субсектора. В этом и заключается могущество Орфеуса – покорять души, очаровывать, изменять решения людей одной лишь силой слова. А если кто-то по какой-то причине все же идет против его воли – для него это становится законным основанием, чтобы развязать войну. Это священная война, попытка исправить и очистить человеческую душу. Вечная война. Война, которая постоянно должна вестись в святая святых, в самом сердце человечества.
Он взглянул на меня. Должно быть, я выглядела крайне встревоженной. Внезапно его поведение резко изменилось. Он, похоже, был смущен.
- Мамзель, приношу извинения, - произнес он. – Я слегка отвлекся. Я сказал не то, что дОлжно. Я… Я не желал Вас обидеть.
Чем он думал обидеть меня? Я демонстрировала только озадаченность. Что он видел на моем лице? И что ожидал увидеть?
- Я лишь хотел, чтобы Вы не сомневались. – произнес он.
- Чтобы я не сомневалась?
- Что у Вас есть союзники. Даже сейчас.
- Союзники, мастер Лупан?
Он колебался.
- Ну, скажем так, я просто хотел, чтобы Вы знали – я в курсе. Я хотел показать, что все понимаю. Я специально поместил эту книгу в витрине после… скажем так… событий прошлой ночи. Я полагал, возможно, несколько преждевременно, что это даст вам ключ к пониманию… если это будет необходимо.
- Ключ к пониманию, мастер Лупан?
- Н-ну, скажем так, ключ к тому, чтобы перейти к обсуждению главной темы. «Черный Квартал» никогда не вмешивался в программу. Мы всегда поддерживали Короля. Но, если ситуация изменилась, если обстоятельства стали иными, и, если необходимо более активное содействие… может быть, надежное убежище, или сопровождение при перемещении в более безопасный мир…
- Мастер Лупан, я решительно не понимаю, о чем Вы говорите, - произнесла я.
Он смотрел на меня. Это был исполненный боли и тревоги взгляд – словно у поклонника, который наконец нашел в себе достаточно решимости, чтобы признаться в своих чувствах к возлюбленной леди, но получил обескураживающий отказ. Он был смущен, и его гордость была уязвлена.
- Конечно, - произнес он с поклоном. – Конечно же нет. Конечно же, Вы не можете знать. Мне не следовало даже упоминать об этом. Я подумал – скажем так… Впрочем, неважно. Прошу извинить мое неподобающее поведение. Я хочу заверить, что «Черный Квартал» всегда славился благоразумием и предусмотрительностью, и, боюсь, я нарушил нормы поведения, принятые в нашем торговом доме. Я был слишком откровенен….
Он осекся. Где-то в глубине торгового дома звякнул колокольчик. Колокольчик, который берут в руку и звонят, вызывая кого-то.
- Прошу прощения, - произнес он. – Я должен ненадолго отлучиться. Я скоро вернусь. Прошу Вас, продолжайте знакомство с книгой; предоставляю Вам в этом полную свободу. Сервиторы принесут Вам еще шоколада, или соланового чаю. Обещаю – я вернусь через мгновение.
Он убежал. Сервиторы выпрямились и глядели на меня.
- Чаю. – скомандовала я, и они удалились.
Я осталась одна. Поведение Лупана было крайне странным, он говорил о вещах, о которых я понятия не имела – но я распознала форму, в которой он начал разгвор. Это была проверка. Неуклюжая, топорно проведенная – но несомненно проверка. Когда он говорил, возможно, в его речи были кодовые слова, которые, как он полагал, я должна была знать, догадавшись по ним, о чем идет речь. Он приглашал меня ответить, показав, что я тоже понимаю, о чем он говорит, продемонстрировать мое знание этих тайных предметов. Но я не дала ему ответа, на который он рассчитывал. Возможно, его господа, эти таинственные и невидимые члены семьи, управлявшей «Черным Кварталом», тайно наблюдали за нами, и колокольчик вызвал его, чтобы понести наказание за оплошность.
За кого же он принял меня? Одна его фраза особенно обеспокоила меня. «После событий прошлой ночи».
Надо было убираться отсюда. Как только он вернется, я принесу извинения и сбегу, сославшись на ранее назначенную встречу, на которую Лаурель Ресиди, к сожалению, не может не явиться.
Ожидая его возвращения, я обошла стол и стала рассматривать книги на приставном столике, другие тома, которые, как он полагал, могли меня заинтересовать.
Меня. Именно так он и сказал. Он постарался отобрать те книги, которые могли бы заинтересовать меня – не моего нанимателя.
Я перевернула каждый из архивных ящичков, в которые были заключены книги. «Жизнь Орфеуса». «История губернаторства Санкур и Правления Человека в Субсекторе Ангелус». Драма под названием «Король в желтом». Трактат об использовании масок и иные мысли о правдоподобности персонажа»…
Книг было много, названия большинства из них были мне неясны. Одна из них была совсем маленькой, в синем переплете, на котором не было никаких обозначений. Я открыла ящичек и вынула ее. Это был блокнот, его пожелтевшие страницы были исписаны от руки. Я решила, что он вполне уместно выглядел бы среди блокнотов Секретеря. Записи были сделаны коричневатыми чернилами, четким безупречно-ровным почерком. Я не могла прочесть ничего, потому что записи были сделаны с использованием чего-то вроде шифра, или, вернее, на языке, которого я не знала. Но на внутреннем форзаце был номер – 119 – и слова, написанные на анграбике:
«Повседневные записи Лилеан Чейз; о ее знании (иначе – о ее Когнитэ)»
Я моргнула. Слово обрело смысл.
- Он возвращается, - произнес мужской голос из тени. – Тебе нужно уходить, или он схватит тебя.
Пораженная, я обернулась. Мужчина выступил из затененного дверного проема. Он был бледным, с небольшой темной бородкой. У него были длинные волосы, черные и довольно растрепанные, они падали на воротник. Его одежда тоже была темной. Он глядел на меня серыми глазами – его взгляд не был дружелюбным или враждебным, он просто был.
- Кто Вы? – спросила я.
- Он пытался захватить тебя, не применяя силу, - произнес незнакомец, мотнув головой в ту сторону, куда удалился Лупан. – Но он тебя недооценил. Тем не менее, они намерены заполучить тебя. Ты для них – товар, тебя можно выгодно продать. В общем, на твоем месте я бы сбежал прежде чем он вернется – и будет вести себя менее деликатно.
- Кто Вы? – повторила я.
- В настоящий момент, - ответил он. – Я – твой единственный друг.
Ну, и поскольку первая часть завершена, небольшая голосовалка.
Йиии-ххха!
Закончил первую часть "Парии".
Под катом - пьют шоколад, медитируют, невнятно пророчат и много чего понимают.
Пария (XXXV)
Ну, и поскольку первая часть завершена, небольшая голосовалка.
Под катом - пьют шоколад, медитируют, невнятно пророчат и много чего понимают.
Пария (XXXV)
Ну, и поскольку первая часть завершена, небольшая голосовалка.