Под катом - ночные хождения
Пария (XVIII)
ГЛАВА 9
В которой речь пойдет об опасениях и мрачных предчувствиях
Они безмолвно уставились на меня.
- Ты только что произнесла слово, - начал Секретарь. – Бета, что это было за слово, которое ты использовала?
- Это слово «Когнитэ», сэр, - ответила я.
- И почему же… почему ты использовала именно это слово, Бета? – поинтересовался он.
- Это всего лишь мое умозаключение, сэр, - открыто призналась я. – Вы говорили о влиятельном и могущественном еретическом сообществе. Насколько я поняла, Когнитэ именно таковы. Поэтому я и спросила.
- Когда ты слышала это слово? – сухо спросил Юдика.
- В этом году, - ответила я.
Мне совсем не понравился его тон. Казалось, сейчас он начнет ругать меня на чем свет стоит. Секретарь мог сделать это. Как и любой из менторов – кроме, разве что, Мерлиса, который, сказать по правде, вообще не был способен на какие бы то ни было проявления грубости. Но у Юдики Совла не было такого права. Даже несмотря на то, что теперь он был важной персоной и дознавателем.
Я взглянула на Секретаря.
- Когда в этом году сюда проник какой-то человек и напал на ментора Заура. Перед смертью он произнес это слово. Ментор Заур сказал, что это название прОклятого и нечестивого общества. Я рассказала обо всем этом Мэм Мордаунт.
- Все правильно, - произнес Секретарь, обращаясь к Юдике. – Вне всякого сомнения, так она и поступила. Это был крайне неприятный инцидент, но, мы надеемся, он не будет иметь никаких последствий.
Он снова перевел взгляд на меня. Он кашлянул, но так и не смог избавиться от странного статического потрескивания.
- Бета, - произнес он, осторожно подбирая каждое слово. – Я не думаю, чтобы Таддеус или Мэм Мордаунт много рассказывали тебе от Когнитэ. Но ты утверждаешь…
- Это было лишь умозаключение, сэр, - повторила я. – Я связала воедино те факты, которые мне известны, и на их основе сделала вывод. Мне не нужно было этого делать? И не нужно было спрашивать?
- Ничуть, - уверил меня Секретарь. – Напротив, мне кажется, ты поступила совершенно правильно. Это доказывает, что ты – одна из лучших, а твое умение держать себя в руках достойно всяческих похвал.
Я заметила, что Юдика смотрит на меня с большим недоверием. Думаю, ему не слишком нравилось слушать, как меня осыпают комплиментами. В свое время я находила его глаза восхитительно-красивыми, но теперь они стали темными и холодными, и выглядели не живее медных монет, которые кладут на глаза покойникам в морге у Волшебных Врат.
- Больше не упоминай это слово, когда будешь разговаривать с кем-нибудь, - произнес Секретарь, обращаясь ко мне. – Я подготовлю для тебя информацию – заметки, которые ты сможешь изучить завтра. Небольшие подсказки, которые, возможно, пригодятся.
- Благодарю Вас, сэр, - ответила я.
- Ты ведь успела заметить, что Когнитэ выдают себя за других? – спросил Юдика.
- Да.
- Они стараются сделать все, чтобы эффективно проникать туда, куда им нужно, - и они отлично подготовлены, они знают то же, что мы изучаем здесь, в Зоне Дня.
- Мне тоже так показалось, - согласилась я. – Более того, они способны выдавать себя даже за служителей Священных Ордосов.
- Так и есть, - ответил Юдика. – Поэтому будь начеку. Если столкнешься с кем-то, кто покажет тебе знак, подтверждающий его или ее полномочия – не верь им.
- Не буду, - заверила я.
- Но как мне поступить в этом случае? – после краткого раздумия осведомилась я у Секретаря.
Секретарь медлил с ответом, и Юдика ответил за него.
- Убей их, - произнес он.
Я ковырялась в тарелке, но почти ничего не ела – у меня пропал аппетит. Впрочем, похоже, никто не заметил этого, потому что Секретарь вошел в помещение вместе с Юдикой, чтобы все могли его увидеть. Фария, Корлам, Византи (которая к этому времени уже вернулась) и Мафродит застали время, когда он учился здесь – так что, они вскочили с мест, чтобы поздороваться и засыпать его вопросами. Он вежливо улыбался и отвечал уклончиво.
Во время разговора он, тем не менее, почти не отрываясь, следил за мной. Его глаза оставались холодными, словно монеты на веках покойников.
Я поднялась в мою комнату, чтобы лечь спать. Из столовой до меня доносились смех, голоса, потом – звуки виолы и барабана-тамбора.
Спустя некоторое время Зона Дня погрузилась в тишину.
Я проснулась глубокой ночью, в кромешной тьме. Весь дом спал, огни были погашены. Вечером я рухнула в койку и заснула поверх книги, которую читала, а в моей лампе выгорело топливо, и она погасла. И мне снился сон. Во сне я видела бесконечные пыльные полки, заставленные всякой рухлядью – уверена, что эта часть сна выросла из моего визита в торговый дом «Черный Квартал». Еще там были куклы, которых я видела в витрине – теперь они были включены и говорили со мной, вернее – беззвучно открывали свои механические рты. Я чувствовала взгляд, наблюдавший за мной в течение всего сна. Я не видела лица наблюдателя – но глаза казались холодными, как медные монеты, поэтому я решила, что это был взгляд Юдики Совла.
Тут следует заметить, что я никогда не придавала снам особого значения. Я не слишком доверяла тому, что делают толкователи снов или онейрокритики, и не верила в пророческую природу сновидений – хотя отлично знала, что многие сильные мира сего на протяжении долгой истории Империума Человечества в своих деяниях руководствовались ясными и отчетливыми видениями, которые посещали их во сне.
Но для меня, по моему личному опыту, сновидения не имели никакой особой ценности – и я не доверяла тем, кто полагал иначе. Сны всегда были для меня чем-то эфемерным, неясным, преходящим. В сущности, это были лишь дневные впечатления, разобранные на части и снова соединенные дремлющим разумом в странном, неправильном порядке – а потом предстающие в беспорядочном кружении, словно палые листья на осеннем ветру, и именно это кружение создавало иллюзию того, что они живут собственной жизнью, и заставляло искать в них некий скрытый смысл.
Сны – это всего лишь отдых разума и воспоминания о неких событиях, которые произвели на человека особенное впечатление. Это что-то вроде перезагрузки той вычислительной системы, которой я считаю человеческий ум. В них нет никакого тайного смысла и их не следует принимать во внимание.
Все это, впрочем, не мешает им волновать и тревожить нас.
Итак, я проснулась в полной темноте и с обманчивой уверенностью, которую дают сновидения, почувствовала, что взгляд из сна все еще устремлен на меня.
Это было очень странное и любопытное ощущение. Несколько секунд я лежала тихо, воображая, что мой сон шутит надо мной шутки. Я думала, что скоро это ощущение исчезнет, как это обычно происходит со снами.
Но оно не уходило. Я чувствовала, что не одна, или, точнее – ощущала чужеродное назойливое присутствие в Зоне Дня, присутствие некой враждебной силы, которая проникла сюда, воспользовавшись нашим сном, и теперь наблюдала за нами.
Я вылезла из кровати и накинула одежду – первое, что попалось под руку в этой кромешной темноте. Было холодно, этот холод я ощутила особенно остро. Зона Дня находилась на возвышенности – так что, ночью здесь бывало холоднее, чем в других местах, особенно когда ветер с Гор налетал на холмы Хайгейта, но этот холод был необычным, в нем чувствовалось нечто странное.
Я чиркнула спичкой – не для того, чтобы зажечь лампу, а чтобы взглянуть на пламя. Огонек мерцал и клонился от сквозняка.
Я так и знала. Зона Дня была старым зданием со своим характером и особенностями. Если прожить в этом месте достаточно долго, начинаешь понимать их. Я знала, что в моей комнате огонек может колыхаться только если ветерок дует по коридору от западной лестничной площадки, а единственная возможность для такого ветерка – это оставленная открытой нижняя входная дверь.
Я потушила спичку. Потом надела ботинки и вышла в коридор, осторожно закрыв за собой дверь комнаты.
В коридоре было так же темно, но мои глаза уже привыкли. Едва заметный свет звезд проникал сквозь застекленную кровлю и потемневшие от смога окна, окружая предметы бледным серебристым контуром. Все остальное тонуло в иссиня-черной мгле. Теперь я отчетливо ощущала сквозняк – слабое, но постоянное веяние холодного ветерка.
Я была полностью уверена, что никто не проникал внутрь. Скорее всего, кто-то просто забыл закрыть дверь внизу. У Зоны Дня были отличные системы безопасности – его защищали ограды и безотказные автоматические системы охраны, сенсоры и детекторы движения и взрывные устройства с растяжками – их устанавливали в основном в «глухомани». В общем, Зона Дня точно не была местом, куда кто-то мог запросто проникнуть, оставаясь незамеченным.
Кроме, разве что, безжалостного убийцы, агента Когнитэ, который смог сделать это.
Эта мысль успокоила меня. Ключевое слово не прозвучало. Если бы кто-то проник сюда – сработали бы системы охранной сигнализации. И пусть даже убийце из Когнитэ удалось обойти их – ментор Заур нашел его прежде чем тот вышел за пределы тренировочного зала.
Я дошла до лестницы. Кинув взгляд вниз, вдоль поблескивающих перил, на глубокий, длинный пролет деревянного лестничного марша, я почти ничего не видела. Я ожидала увидеть бледный луч света, проникший в открытую дверь внизу. Но никакого света не было. Я снова ощутила сквозняк – легкое дуновение коснулось моей щеки.
Я двинулась вниз, преодолев все шесть маршей к двери внизу лестницы. Мне удалось сделать это совершенно бесшумно. Я знала, на какие старые, расшатанные ступеньки не следует наступать – потому что они жалобно стонали под любым весом – и как нужно ступать по другим, чтобы они не скрипели.
Я спустилась и подошла к двери. Здесь я поняла, почему с лестницы не было видно ни проблеска света – дверь не была открыта, даже не приотворена. Она была захлопнута и заперта на засов с моей стороны, то есть – изнутри. И здесь не чувствовалось никакого сквозняка. Даже холодный ветерок, тонкий, как нож, не тянулся из щелей по краям двери.
Я начала подниматься обратно, вверх по лестнице. Сказать по правде, я ощущала некоторое беспокойство. То, что я увидела, опровергло все мои здравые, рациональные объяснения.