И еще один кусочек. На сон грядущий.;)

[whiteconsul]

Под катом - описание архитектурной перепланировки и одного из членов слаанешитского бомонда.

Расколотое отражение (IV)

Мощные стены из светлого камня были обезображены тысячами пятен пролитой на них краски и крови, а огромные мраморные статуи, поддерживающие кессонные потолки, покрытые рельефными декоративными углублениями, больше не были изображениями героев Легиона и Объединения. Теперь это были быкоглавые изваяния древних богов Лаэра, таинственных сущностей, чьи головы были склонены, или повернуты в сторону, словно они скрывали некую восхитительную и непостижимую тайну.
Разорванные знамена свисали между покрытыми вертикальными желобками пилястрами из зеленого мрамора; их ткань была изрезана и опалена пламенем, в котором Легион пережил свое второе рождение. Пол Гелиополиса был изготовлен из черного терраццо с вкраплениями мрамора и кварца, и, благодаря этому, он походил на усыпанную звездами чашу, отражавшую сияние луча звездного света, который падал из центра потолка. Этот свет сиял и теперь - еще более яркий и пронзительный, чем обычно, - а отполированный пол отражал его с ослепляющей силой. Когда-то вырубленные скамьи для сидения шли вдоль стен по всей окружности зала совета, поднимаясь уступами, словно ряды для зрителей вокруг гладиаторской арены.
Теперь те скамьи были уничтожены, ибо никто не должен сидеть выше примарха Детей Императора, обломки и щебень образовали постамент в центре зала, грубый и сверкающий, словно высеченное из камня изображение примитивного божества. Эту высокую платформу венчал черный трон - его великолепие не поддавалось описанию, а поверхность была гладкой, как зеркало.
Этот трон был единственным, что осталось от прежнего Гелиополиса, его царственное величие сочли достойным примарха Детей Императора. Вихрь диссонирующих звуков изливался из железных вокс-передатчиков: крики лоялистов, когда они погибали на черном песке, оглушительная какофония сотен тысяч выстрелов, музыка, звучавшая одновременно болью и наслаждением. Это были звуки лютой смерти, постигшей империю, музыка поворотного момента истории, мелодия, которая будет повторяться снова и снова – но которая никогда не покажется скучной воинам, принужденным слушать ее.

Залу заполняли примерно три сотни легионеров, и Люций узнал многих из тех, кто участвовал в великой битве на Истваане V. Первый капитан Каэсорон, Марий Вайросена, угрюмый Калим из Семнадцатой, апотекарий Фабий, вечно разобиженный на весь мир Крисандр из Девятой и другие, для которых он тоже не пожалел пренебрежительных определений. Некоторые из них уже давно были на первых ролях в Легионе. Другие смогли привлечь прихотливое, изменчивое внимание примарха, но большинство были простыми членами братства Феникса, которые следовали за своими командирами.

Они выполняли приказы, оставаясь в этом постоянными, как имя Легиона и его корабли.

Люций начал проталкиваться сквозь толпу к Юлию Каэсорону, наслаждаясь восхитительным уродством лица Первого капитана. Воин из Железных Рук по имени Сантар практически уничтожил лицо Каэсорона – раньше Люций не мог даже представить подобного – и, хотя Фабий смог восстановить бОльшую часть его безволосого черепа, это был воплощенный ужас из синтетической плоти, пришитой к оплавленным костям, со слезящимися слепыми бельмами молочно-белого цвета и оставшимися после ожогов шрамами цвета окислившейся меди.