И, по традиции, на сон грядущий...

[whiteconsul]

...продолжение биологических ужастей - но уже не крипота, а размашистый трэшак (с реверансами в сторону "Чужого" Ридли Скотта)

Остров доктора Байла или брат Рафен в тылу врага (XXIX)

ЗОАНТРОП БЫЛ последним из повелителей тиранидов, живыми достигших Дайника V. Мучения, которым подвергал его тот, кто в других условиях мог бы стать лишь добычей, были беспредельны; бесконечно-изменчивая генетическая природа ксеноса, бывшая ядром силы флота-улья и верным путем к победе над более простыми формами жизни, наполнявшими галактику, обратилась против него. Существо, которое захватило его в плен и заключило в оковы, изменило зоантропа, используя знания, связанные с темной магией и извращенным колдовством. Тиранид стал рабом, машиной для воспроизводства, не более, чем одним из орудий органического происхождения, которые Фабий Байл использовал в своей секретной крепости.
Если бы ксенос мог понять цель, с которой его использовали, он, возможно, испытал бы благодарность за освобождение, или смог бы постичь, насколько несовместима с жизнью постигшая его участь. Но для него сейчас имела значение только одна вещь: он желал смерти, и это желание было даже сильнее, чем неутолимый голод, наполнявший его, как остальных представителей его породы.
И в последние секунды, перед тем, как жизнь покинула его тело, исторгнутая из него болтерными пулями и лазерными лучами, существо нашло в себе достаточно сил для предсмертного вопля, отозвавшегося эхом по всей планете.

В ЗАЛАХ тюрьмы, брат Керис вскрикнул; на его губах выступила кровь; вспышки нестерпимо-яркого света заплясали по краям его псайкерского капюшона. Он рухнул на каменный пол, корчась и заходясь кашлем, когда на долгие секунды его накрыло телепатической волной, порожденной предсмертным воплем тиранида.

ПСИОНИЧЕСКАЯ ВОЛНА пронзающей, кипящей боли распространилась вокруг острова концентрической волной, невидимой невооруженным глазом, но вспыхивающей ярким, как солнце, светом, в разумах тех, кого она достигала. За сотни километров отсюда восприимчивые рабы-псайкеры на борту кораблей, патрулировавших океан Дайники, мгновенно погибли, и без их защиты хищники в воде начали подбираться ближе; вспышка ярости, заключенная в долетевшем от острова крике, усилила голод, управлявший всей их примитивной натурой.
В эпицентре, рядом с убитым созданием псионический шок затронул каждое существо, в котором была хотя бы молекула тиранидского ДНК. Облака феромонов, уже так давно укрывавшие остров, внезапно утратили всю свою власть, сила истекла из них, как кровь, когда биохимический туман во мгновение ока рассеялся и кристаллизовался, обращаясь в хлопья плотного белого пепла, осыпавшиеся с неба.
Волна ярости распространялась, словно послание, получив которое каждый тиранид сотрясался в иссушающей, безумной жажде крови. Существа, дрейфовавшие и плававшие в океане, летевшие по воздуху, внезапно почувствовали нечто новое и ужасное, что появилось среди них, когда смесь феромонового тумана и телепатического морока, скрывавшая остров Байла, внезапно рассеялась. Для стай ксеносов это было словно громадная раковая опухоль, неожиданно возникшая на их плоти.
Все их другие желания и инстинкты теперь были забыты. Неистовая, безумная ярость, сберегаемая для борьбы с врагами, расцвела в каждом тираниде на Дайнике V. Они чуяли человеческое мясо, следы присутствия других, и это чувство вело их вперед.
Чтобы напасть. Чтобы убить.
Чтобы поглотить.

ПРЕДСМЕРТНЫЙ ВОПЛЬ ТИРАНИДА пронзил Рафена как зазубренный нож, он вскинул руки, закрывая уши. Но звук не был звуком - это было действие; невидимая сила пульсировала над ним, вокруг него, внутри него.
А потом пришла боль. Обжигающее огнем судорожное метание внутри грудной клетки, на которую словно вылился расплавленный металл, прожигавший плоть насквозь, испепеляющего его, превращавшего кожу и кости в черные бесформенные ошметки.
Паразит внутри него впился в его "природное" сердце; он ощущал это. Никакие страдания не могли сравниться с этим. Болтер запрыгал в его судорожно сжатых пальцах; он отшатнулся от дымящихся останков зоантропа и упал на колени. Сквозь туман, застилавший глаза, он увидел остальных - с ними происходило то же самое, они старались, и не могли противостоять невыразимой пытке.
Тонкий, пронзительно-вибрирующий писк достиг его слуха, наполнил помещение, становясь громче с каждой секундой. Личинки. Заполнявшие все вокруг новорожденные, не вселенные ни в чьи тела паразиты лезли один на другого, извивались, охваченные шоком, раздутые вены выступали на их блестящих боках, слизь медленно вытекала из широко раскрытых круглых ротовых отверстий.
Предсмертные муки зоантропа убивали их; изо всех сил стараясь не потерять сознание, он видел, как похожие на гусениц создания лопаются или съеживаются, словно засыхая, превращаясь в хлопья черной золы, поднимавшейся в воздух. Утратив телепатическую связь со своим "родителем", они гибли, когда их демоническая часть покидала их, возвращаясь в варп.
Дрожащими пальцами Рафен распахнул испачканный кровью балахон на груди, и его захлестнула новая волна тошнотворного омерзения. Он видел, как паразит Чейна, заключенный внутри его груди, корчится, натягивая кожу, изуродованную темным узловатым шрамом там, где была рана, через которую паразит попал в его тело. Потом голова бьющегося, покрытого кровью паразита с шипением вырвалась из его плоти, отростки вокруг его пасти волнообразно извивались. У Кровавого Ангела перехватило дыхание, но стальная воля взяла свое - он протянул руку и схватил жалобно пищавшего паразита. С треском разрывающейся кожи он выдернул тварь из себя - как раз в том момент, когда она рассыпалась в пепел.
Рафен сплюнул, чтобы избавиться от кислотного привкуса, наполнившего рот, и двинулся к своим товарищам. Они были с ног до головы осыпаны темным порошком, у всех на груди виднелись свежие кровоточащие раны.
- Мы... освободились от них. - выдохнул Нисос. - Наконец!
Кровавый Ангел помог Ветче подняться на ноги, пытаясь рукой разогнать висевший в воздухе черный туман, образованный пеплом от погибших личинок.
- В тюрьме Байла не нужны были охранники, потому что эти твари сидели у нас внутри, - произнес Рафен. - Жаль, у него не будет времени пожалеть о своей самонадеянности...
- Сверху! - крикнул Лаико заглушив ответ его собеседника.
Наверху, там, где кольцеобразные опоры заканчивались круглым окном, появилась огромная тень; свет от двери обрисовывал силуэт - фигура была высокой и мощной, как Космодесантник.
- Ты. - раздался холодный голос, слова падали тяжко, словно проклятие. - Что ты наделал?